– И тогда ты решил уплыть на том корабле?

– Немного позже, и не из-за нее. Я же работал в церкви, и когда мой отец умер, я понял, что никогда уже не смогу вернуться к матери. Она даже не приехала на его похороны, сказала, что у ее любимой кобылы сложно проходит выжеребка. Простите, мне не стоило об этом все рассказывать, у вас и так нелегко на сердце.

– То есть Камилла ничего не поняла?

– Не поняла чего?

– Что ты смотрел только на нее, слушал только ее, потому и молчал. Она не поняла, какой ты нежный и отзывчивый, не заметила этого света в твоих глазах? Чего же еще она хотела? Чтобы рядом был мужчина, который не видит и не слышит никого, кроме себя самого?

Внезапно Адель замолчала – одновременно с нахлынувшими на нее эмоциями.

9

Через час они остановились на заправке; Джереми наполнил бак и купил два сэндвича. В двадцати километрах от заправки Адель и Джереми решили перекусить. Они устроились в тени плакучей ивы и принялись за сэндвичи.

– Это он вам ее подарил? – спросил Джереми, кивнув на «Джулию».

– Нет, я купила ее у хозяина автомастерской, на которого ты успел поработать. В Вене…

– Что – в Вене?

– Я ее купила на деньги, которые заработала в Вене. Там были одни часы, которые с трудом поддавались ремонту; два мастера не справились, а у меня получилось. Но Джанни считал эту машину слишком мощной и опасной.

– Ну, он еще не видел, как хорошо вы водите, – сыронизировал Джереми. – Нам еще долго ехать?

– Если ты наконец доешь свой сэндвич, мы будем на месте уже сегодня.

– Как скажете… – ответил Джереми, откусывая сэндвич.

Дорога петляла между холмами. Джереми ждал, когда, наконец, появится дом, в котором Адель прожила с Джанни счастливые годы. Порой он отвлекался от пейзажа и тайком поглядывал то на лицо, то на руки Адели. На поворотах она крепко держала руль, но, как только дорога становилась ровной, ее пальцы разжимались. Дважды взгляд Джереми останавливался на бедрах Адели. Он представил, какова ее кожа на ощупь, и покраснел от желания. Желания, которое отличалось от того, что он испытывал к Камилле: ему нравилось заниматься с ней любовью, но то было просто влечение, а сейчас он находился во власти сильного чувства. Они ехали мимо белой ограды, которая, казалось, никогда не закончится. Внезапно Адель помрачнела. Джереми решил, что она каким-то образом догадалась, о чем он думал, и разозлилась на него.

– Это не то, что вы подумали, – прошептал он.

– А что я должна была подумать? – сухо ответила она.

– Вы сердитесь?

– Кто тебе сказал?

– Ваше лицо.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– С тех пор как мы проехали мимо тех больших кованых ворот, вы чертовски злы.

– Так, может, это ворота меня и разозлили, не все же в мире вертится вокруг тебя.

Или она упорно отрицает очевидное, или он о чем-то не знает. Джереми очень хотелось избавиться от сомнений.

– Я могу узнать, чем вас так разозлили эти ворота?

– Я бы не хотела это обсуждать.

– Я никогда раньше не видел, чтобы кто-то злился на ворота, разве что… Вы знаете владельца этой земли? Она кажется огромной, она тоже принадлежала вашему мужу?

– Мы никогда не были женаты, во-первых, а во-вторых, мы никогда бы не поселились в таком помпезном доме.