Наступило молчание. В душевой плескала вода.

– Дриблетт, – немного подождав, окликнула Эдипа.

Голова тут же вынырнула.

– Можно и развлечься, – сказал он серьезно. Глаза в паутине морщин смотрели выжидательно.

– Я позвоню, – сказала Эдипа. Она вышла и, только оказавшись на улице, подумала: «Я пришла спросить его о костях, а вместо этого мы говорили о системе Тристеро. Она стояла возле опустевшей автостоянки, смотрела, как к ней приближаются фары автомобиля Метцгера и гадала, случайной ли была эта встреча.

Метцгер в машине слушал радио. Эдипа села и проехала около двух миль, прежде чем осознала, что ночная музыкальная передача идет из Киннерета и что ведет программу ее муж Мачо.

Глава Четвертая

Эдипа еще раз встретилась с Майком Фаллопяном, попутно кое-что выяснила о тексте «Трагедии курьера», но полученные сведения встревожили ее не больше, чем прочие откровения, которые множились в геометрической прогрессии, словно чем больше информации она получала, тем больше ей предстояло узнать, пока все, что она видела и осязала, о чем грезила и что вспоминала, не будет так или иначе вплетено в Тристеро.

Для начала Эдипа еще раз внимательно прочла завещание Пирса. Если он действительно хотел, чтобы после его смерти осталось нечто организованное и упорядоченное, то ее долг состоял, видимо, в том, чтобы вдохнуть жизнь в то, что еще сохранилось, попытаться, подобно Дриблетту, стать темным проектором в центре планетария, способным превратить полученное наследство в звездородный Смысл, пульсирующий вокруг нее на искусственном небосводе? Если бы только перед ней не стояло столько препятствий: слабое знание законодательства, инвестиций, недвижимости и главное – самого покойного. Долги, с которыми предстояло рассчитаться в соответствии с решением суда по делам о наследствах, были как бы долларовым выражением того, что стояло у нее на пути. Под символом, который Эдипа срисовала себе в записную книжку со стены в туалете в «Пределе», она написала: «Должна ли я проецировать Вселенную?» Если не проецировать, то по крайней мере скользить светящейся стрелочкой по небесному своду, выискивая среди созвездий своего Дракона, Кита, свой Южный Крест. Все может пригодиться.

Примерно с таким чувством Эдипа проснулась однажды ранним утром и решила пойти на собрание акционеров компании «Йойодин». Делать там было в общем-то нечего, однако она чувствовала, что ей необходима небольшая встряска. У ворот ей выдали круглый гостевой значок, автомобиль она оставила на огромной стоянке возле длинного – не меньше ста ярдов – здания из гофрированного железа, выкрашенного розовой краской. Это была столовая «Йойодин», где и должно было проходить собрание. В течение двух часов Эдипа сидела на скамье между двумя старичками, похожими как близнецы, чьи руки поочередно то и дело падали на ее бедра (будто пока их владельцы спали, руки в старческих пятнышках и веснушках бродили по ландшафтам сна). Рядом сновали негры с громадными, как корабли, блюдами с картофельным пюре, шпинатом, креветками, цуккини, тушеным мясом и ставили их на длинные прилавки с подогревом, готовясь к полуденному вторжению сотрудников «Йойодина». Обсуждение рутинных вопросов заняло около часа, а еще один час акционеры, доверенные лица и чиновники компании посвятили празднику песни.