Теперь нужно было дать шерифу знать, что преступники скрываются поблизости, но Финнуле не хотелось уходить. Конечно, он могла бы сейчас выйти из чащи и отбить Джейми у Питера, даже не разбудив Ларошей, но не будучи безоружной.

Прислонившись к одному из деревьев, Финнула неохотно признала: надо идти обратно. Настала пора прощаться со свободой… Как странно, она ведь вышла в лес на охоту впервые с тех пор, как взяла в плен Хьюго. Нет, ни за что она не обменяет свою свободу на одобрение окружающих, пусть она и стала теперь женой лорда. Когда они с Хьюго вернулись на мельницу, где их ждал Роберт, Меллана рыдала и корила во всем произошедшем себя, утверждая, что лишь она одна виновата в том, что Финнула попала в такую переделку – но Финнула была уверена, что это она недооценила Хьюго в тот день в трактире. Она ошиблась, решив, что может контролировать его и сумеет взять над ним верх.

Возможно, именно поэтому она в него и влюбилась. Такой же свободолюбивый и своенравный человек, Хьюго стал ее отражением.

Тем временем Толстый Луи, покорно сидевший у ног хозяйки, вдруг учуял кролика – и, гавкнув, бросился за ним. Лаянье вспугнуло лошадей, которые нетерпеливо переступили с ноги на ногу, а Питер поднял голову.

- Что за… - его голос был сонным и виноватым, видимо, он уснул и теперь боялся наказания за это. – Боже милостивый! – в лунном свете они увидел Толстого Луи. Финнула поспешно отступила в тень.

Тут, к ее вящему недовольству, Реджинальд Ларош приподнял голову и схватился за лежавший возле него меч.

- Что такое? – громко осведомился он. – Шериф?

- Нет, - Питер указал немилосердно трясущимся пальцем в сторону Толстого Луи, поедавшего кролика. – Там волк, сэр! Никогда не видел таких громадных…

- Проклятье, - выругался Ларош, не дослушав Питера. – Ну так не стой, словно болван, брось в него что-нибудь!

- Бросить? – испуганно отступил на шаг Питер. – Он же кинется на меня!

Ворча себе под нос, Ларош поднял с земли увесистый камень и повернулся к Толстому Луи. Финнула охнула, хоть и знала, что наместник и в мертвую утку с трех шагов не попадет. Так и вышло – камень пролетел над головой пса, который даже не заметил, что в него что-то бросили. Девушка мысленно обругала себя за то, что отвлеклась и позволила Толстому Луи заметить кролика, тем самым выдав их присутствие.

- Ой! – вздрогнула Изабелла Ларош, поднимаясь со своего плаща и протирая глаза. – Что такое? Что произошло?

- Волк, - сообщил ей Питер таким глубоким и серьезным голосом, какого Финнула никогда не слышала. Видимо, он не оставлял попыток впечатлить девушку. – Не тревожьтесь, мадмуазель. Я не подпущу его к вам.

Но и сама Изабелла едва ли была напугана. Она пальцами распутала длинные волосы и грациозно встала. Хоть они и ночевали в лесу, Изабелла не оставила ночную сорочку тосковать в сундуке, и теперь красовалась в легком одеянии, едва ли скрывавшем ее тело. Должно быть, Питер весь извелся, пуская на нее слюни, злорадно подумала Финнула.

Едва взглянув в сторону Толстого Луи, Изабелла фыркнула.

- Это не волк, - и с этими словами села обратно на плащ. – Это собака ФиннулыКрейс.

Финнула поднесла руку к глазам. Какой позор!

- Что? – в унисон воскликнули Ларош с Питером. Изабелла взглянула на них, как на идиотов.

- Я же сказала, - раздраженно повторила она, - это собака Финнулы Крейс, я ее узнала. Она никуда не выходит без этого чудища. Избавьтесь от нее, она отвратительна.

Махнув рукой, девушка повернулась на бок и, похоже, вернулась ко сну. Питер с Ларошем уставились друг на друга, затем посмотрели на собаку.

- Если это… животное здесь, - начал Реджинальд тоном, от которого у Финнула поползли мурашки по спине, - то не может ли быть поблизости и хозяйки?

- Совершенно невозможно, - уверенно возразил слуга.