|
Впрочем, Клюкин не вредничал, частенько водил и нас через черный ход в магазин. - А потом разом все переменилось, - продолжала Рая, - только Ваня заикнулся о женитьбе, она как заорала: "Не нужны нам тут лимитчицы из Скальска!" Естественно, дочь городского головы и дочь подследственного - две разные девушки. Но маменькин сынок Клюкин неожиданно проявил твердость и отнес заявление в загс. Но лучше бы он этого не делал, потому что свекровь просто стала сживать молодую невестку со света. Сначала не дала разрешение на постоянную прописку на своей жилплощади. - Разведешься с шалавой через три месяца, а она квартиру делить заставит, - бурчала Гортензия Фелицатовна, - голодранка, нищенка, лимитчица... Разве я такую жену Ванечке хотела? Рая помалкивала, думая, что свекровь в конце концов свыкнется и успокоится. Но через пару лет стало только хуже. У Гортензии неожиданно нашли рак. Придя из больницы, Клюкина вытянула вперед руки и трагически произнесла, указывая на Раю: - Ты виновата, вся онкология от нервов, убирайся из моего дома. Рая беспомощно глянула на Ваню, а тот только переминался у двери, бормоча: - Ну ладно, ладно, уж извини мать, больная ведь! Умирала свекровь мучительно и отошла в мир иной с проклятиями на устах. Рая решила, что несчастьям пришел конец. Куда там! Теперь начал выделывать фортели Иван. Каждый день в доме разгорался скандал. - Чего же ты от него не ушла? - удивилась я. - Куда? - воскликнула Рая. - На улицу? - Ну почему, - сказала Таня, - квартиру бы разменяла. - Ха, - выкрикнула Скоркина, - да он не давал мне разрешения на постоянную прописку! Только год тому назад квартиру в равных долях приватизировали, и то потому, что он испугался. Сказала ему: или со мной жилплощадью делишься, или больше из запоя выводить не стану, подыхай в блевотине. - Он пил? - тихо поинтересовалась Таня. Рая кивнула и толкнула дверь в смежную комнату: - Во, глядите. Большая спальня была почти пуста. У окна валялся на полу комковатый ватный матрас, подушка без наволочки, драный плед. В воздухе воняло кислым. - Любуйтесь, - тонким голосом произнесла Рая, - все подчистую вынес. И книги, и посуду, и мебель. В других помещениях не лучше. Жрал ханку, как верблюд воду, и ведь не помирал никак! Во здоровье имел! Запоями страдал. Два месяца ни капли в рот не берет, потом бац, три недели упивается. - Где же он работал? - удивилась я. - А нигде, - пояснила Рая, - сначала в Библиотеке иностранной литературы, потом в НИИ, следом в институте преподавал, потом в школе... Отовсюду выгнали. Ну кому пьянь нужна? Ну уж потом совсем вниз покатился - дворник, грузчик, стеклопротирщик... Да и там не удержался. Вещи стал продавать, у меня из сумки воровал. - Сама где служишь? - прервала поток жалоб Таня. - Сейчас нигде. На инвалидности, астма у меня, - пояснила Рая, - вторую группу имею. В комнате повисло напряженное молчание. Мы сидим тут почти два часа, а Скоркина даже ни разу не кашлянула. По-моему, с такой формой астмы следует искать службу. Очевидно, та же мысль пришла в голову и Тане, потому что Иванова сказала: - Не правда, будто сейчас нельзя найти работу. Да, министром не возьмут, но полы в супермаркете мыть - сколько угодно. - Небось сама за мужниной спиной живешь, - оскорбилась Райка, - а мне в уборщицы советуешь. - Зачем же вы всем врали на вечере, - поинтересовалась я, - и потом, Иван был хорошо одет, с золотыми часами, ключами от машины тряс! - О господи, - закатила глаза Скоркина, - да когда Зоя позвонила, он как раз второй день как из запоя вышел. |
