Он явно ожидал вопроса, но его не последовало. Ноэль, казалось, думал о другом. На самом же деле, с тех пор, как это преступление утратило для него значение, он, странным образом, более не ощущал себя его автором.

— Вначале я думал, что это убийство из ревности. А теперь вовсе не так уверен…

И все-таки то, что комиссар Мария, столь замкнутый во время первых двух свиданий, внезапно с ним разоткровенничался, было полной неожиданностью. Если толстяк ставил себе целью изучить его рефлексы, лучшего способа выбрать бы не смог.

Ноэль вступил в игру.

— А почему вы вначале подумали, что это убийство из ревности?

— Вейля же аскетом никак нельзя было назвать, не правда ли? Он был в неглиже, а обычных посетителей в таком виде не принимают. На столе стояли закуски и шампанское, а это, как правило, непременное дополнение любовного свидания. Знаете ли, мы нашли на месте преступления надушенный батистовый платочек. И, наконец, к лацкану халата убитого прилип женский волос.

— Какого цвета? — не смог удержаться от вопроса Ноэль.

— Светло-каштановый.

— Это еще ничего не доказывает! — усмехнулся Ноэль.

— Доказывает больше, чем вы думаете! — продолжал комиссар. — Наша лаборатория сегодня способна с такой точностью определить происхождение и состав волоса, что два разных, даже одного цвета, никак не спутаешь.

— Ого! — произнес Ноэль.

И тут же вернулось четкое ощущение опасности. Вот только сравнят этот волос с волосами Бэль, и тут же узнают, кто та женщина, что была незадолго до убийства. А найдут женщину — автоматически разоблачат и его…

Потом он успокоился, скорее, попробовал себя успокоить: Бэль не могла одновременно находиться и у Вейля, и у больной матери. Опять забыл!

— Ничто не доказывает, — сказал он, наконец, чтобы поддержать разговор, — что этот волос принадлежит той неизвестной, которую вы ищете. Может, он прилип к халату давно, еще на предыдущем свидании с какой-либо другой из его пассий…

— Конечно! — ответил комиссар без малейшего убеждения. — Но хоть Вейль и был, в некотором роде, донжуаном, нам быстро удалось разузнать обо всех его женских знакомствах.

Они давно уже прошли трамвайную остановку, но Ноэль больше и не думал о том, как бы скорее расстаться с комиссаром. Лучшего случая заставить его разговориться никогда больше не представится.

— А почему вы стали сомневаться в том, что это убийство из ревности?

Комиссар помедлил с ответом или сделал вид, что колеблется. Он шел тяжело, устремив глаза в землю и глубоко засунув руки в широкие карманы реглана.

— Да из-за этой кражи… — ответил он, наконец.

Сразу же почувствовалось, что он считает такой ответ окончательным и как его не тряси, больше и слова не добавит.

Они прошли еще несколько шагов в полном молчании. Понемногу Ноэль начинал снова ощущать свою первоначальную подозрительность к спутнику, а следовательно, стала возвращаться ясность ума.

— Кстати, — внезапно сказал комиссар, — когда вы были на сеансе в «Ампире» в тот вечер, вы ничего не пропустили.

— Ничего, — ответил Ноэль.

«В таком утверждении, — подумал он сразу же, — нет ничего плохого».