|
Докопаются, быть может, что Бэль сначала зашла к Иуде Вейлю, а уж затем только поехала в Пон-де-л’Иль. И, кто его знает, разыщут, может, кондуктора автобуса, на котором Ноэль доехал от «Ампира» до авеню Семирамиды. Скажут ему: «Ваша жена вам изменяла. Вы убили из ревности!» А уж потом так и станут упиваться этим словечком, во все статейки его повставляют, и превратится оно в лейтмотив расследования. Скажут Бэль: «Не станете же вы отрицать, что ваш муж..? Не будете же утверждать, что он никогда..?» А она ответит, наверное: «Ноэль неспособен на…». Но они будут продолжать настаивать: «Однако ваше поведение…».
Ноэль мертвенно побледнел и вскочил. Надо помешать этому во что бы то ни стало? Но как? На ум пришло одно имя. Но как?.. «Рэнэ!»
Когда он вышел из дому, из тени, откидываемой стеной, выступил какой-то мужчина и пошел за ним по пятам.
Глава 18
Ноэль добрался до нужного этажа, остановился и прислушался. Из недр квартиры до него доносились приглушенные и неясные звуки граммофона. Он пожалел, что не позвонил, чтобы предупредить, что придет. Может, Рэнэ не одна, окажется вот сейчас в шумной компании? Но отступать было уже поздно, время не терпело отсрочки. Он нажал кнопку звонка. Открылась дверь и в лицо ему ударил прилив тепла и музыки. — Мадам дома? — быстро спросил Ноэль. Знакомая ему горничная с улыбкой кивнула. — Она одна? — настойчиво продолжал он. И тут же звонкое постукивание каблуков по паркету известило его о приближении Рэнэ. — Это вы, Ноэль? — Да, — ответил он. — Можно войти? — Ну, конечно. Он еще не успел снять пальто, как высокая, грациозная Рэнэ уже появилась на пороге соседней комнаты. Она была в длинном сатиновом домашнем платье, складки которого спадали на носки ее туфель без задника. Распущенные волосы падали ей на плечи. — Вы холостяк сегодня? — ласково спросила она, лукаво глядя на него. Но нечто в его облике помешало ей продолжать в том же тоне. Может, его бледность или плохо сдерживаемая нервозность, выражавшаяся в его жестах. — Не беспокою вас? — машинально спросил он, направляясь к двери, на косяк которой она опиралась. Она и не пошевельнулась, и он невольно задел ее, почувствовал тыльной стороной руки нежность сатина. Тогда она схватила его за лацканы пиджака, наклонилась к нему и бегло поцеловала в губы, продолжая вопросительно смотреть ему в глаза. Он прошел в комнату. Пастельно-синие шторы занавешивали окна от потолка до пола, с легким урчанием пылала газовая печка с искусственными поленьями, торшер откидывал розовый ореол на полку открытого секретера. — Садитесь, — сказала Рэнэ, и поглядела на настольные часы: — Полседьмого. Для чая поздновато, да вы, кстати, и не любитель. Виски хотите? Ноэль продолжал молчать. Он оглядывался вокруг, словно вся обстановка напоминала ему некие утраты. — Не беспокою вас? — повторил он, и невольно удивился, что и в таких исключительных обстоятельствах соблюдает правила вежливости. — Ничуть, — ответила Рэнэ, поймав его взгляд. — Я писала… Она поколебалась и окончила: — Крису. Это имя что-то напомнило Ноэлю. Он попробовал напрячь память. — Ах, да, — сказал он, — Крису! Так вы решили с ним поехать? Рэнэ вдруг стала задумчивой. — Еще несколько минут тому назад совершенно была в этом уверена. — А теперь? — Не знаю… Ведь вы пришли. |
