Она позвонила в маленький серебряный колокольчик, стоявший на столике возле нее. Дверь тотчас отворилась, и появился дворецкий.

— Доукинс, мальчик хочет повести свою собачку в сад. Пошлите с ним кого-нибудь из лакеев.

— Сейчас, миледи — Дворецкий взял за руку Джерри, который прыгал от радости.

— Мы так долго находились в почтовом дилижансе. Ему нужно погулять.

Не думаю, что Брэкли понравилось в Лондоне.

— Он скоро привыкнет, — успокоил мальчика Доукинс.

Когда они вышли, графиня обратилась к Люпите:

— Дорогое дитя, расскажите мне, пожалуйста, о своей маме. Помню, я видела ее на нескольких балах до того, как она вышла замуж за вашего отца.

Она была такая красавица!

— Мама умерла три года назад… и папа так о ней тосковал… что, возможно, не хотел больше жить. Накануне Рождества он… сильно простудился…

Я кляну себя, что не очень хорошо… ухаживала за ним, а мама его всегда берегла.

— А теперь вы заботитесь о маленьком братишке? — поинтересовалась графиня.

— Конечно…

— Я уверена, для него счастье иметь такую сестру.

Графиня Дауджерская взглянула на часы.

— Дорогая, извините, мне пора полежать немного, иначе я слишком устану, когда буду спускаться к обеду.

Она встала, и Люпита поспешила открыть перед ней дверь. В этот самый миг вошел граф.

— Вы спускаетесь, бабушка?

— У тебя ведь гости, и я знаю, что ты сегодня идешь на бал. Поэтому я пойду вздремну, а то нашей прелестной гостье придется обедать одной.

— Вышло так, бабушка, что я остаюсь дома.

Графиня была поражена.

— Ты говорил, что вы обедаете у Мальборо…

Преодолев минутное смятение, граф сказал:

— Мои планы изменились, и я буду обедать здесь, бабушка.

Графиня больше не задала ни одного вопроса и направилась к лестнице. Горничная ждала ее, чтобы помочь дойти до ее покоев.

И тут граф призадумался. Элоиза ни за что не пропустит обед, который давали герцог и герцогиня Мальборо.

Теперь она пойдет туда не с ним, как они договорились, а с герцогом. Это еще одна унизительная ситуация, но из-за нее он не намерен страдать.

К сожалению, он никак не мог сделать выбор — идти ему на бал или лучше остаться дома. Однако несомненно одно: любое решение вызовет массу сплетен и отнюдь не упрочит его репутацию.

Между тем саквояж Люпиты все еще находился в карете у боковой дверцы, а сундук с платьями, который лакей внес в дом, стоял в зале. И когда граф вспомнил об этом, его вдруг осенило.

Он вошел в комнату, где его ждала Люпита. Она стояла у окна, наблюдая, как ее брат играет в саду с собачкой.

Сейчас девушка была без шляпки, и ее светлые, с палевым оттенком волосы, озаренные солнцем, казались почти серебристыми. От ее точеной фигурки исходило очарование юности и веяло домашним уютом.

Услышав шаги, Люпита обернулась, и граф внезапно понял, что такой девушки он еще никогда не видел.

В ней не было вызывающей ослепительности Элоизы, но в ее синих тазах угадывалась такая одухотворенность, какая редко встречалась в высшем обществе.

Красота юной гостьи вызвана в разгоряченном воображении графа живописные ассоциации с ангелами и даже самой мадонной.

— Ну а теперь, когда мы одни, ничто не помешает нашей беседе, — сказал он, — и вы можете не таясь поделиться со мной вашими опасениями, будто кто-то пытается убить вашего брата.

Люпита в смущении отвернулась от графа, явив ему столь совершенный профиль, что невольно возникла мысль: этот прямой носик и лепестки губ могли бы послужить моделью для древнегреческого скульптора.