Грудер подошел к нему и прогремел начальственным тоном:

— Дай-ка мне пройти.

Солдат посмотрел на него из-под полуприкрытых век, покачал головой и сплюнул на землю. Разъяренный Грудер попытался отпихнуть солдата, но в грудь ему уперся острый кончик штыка.

— Спросите у сержанта. Если он разрешит вам взять машину, берите.

Грудер отошел, потирая грудь. Отыскав сержанта, он потребовал, чтобы его пропустили в гараж, но тот был непреклонен. Впрочем, вдали от офицеров он не скрывал своего сочувствия Грудеру, и его широкое индейское лицо было грустным.

— Извините, доктор, — сказал он. — У меня есть приказ. И согласно ему никто не имеет права покидать миссию до особого распоряжения.

— И когда же оно будет?

Сержант покачал головой.

— Кто его знает! — сказал он так, словно офицеры были жителями другой планеты, и их действия были непредсказуемыми.

Грудер хмыкнул, резко повернулся и пошел в свой кабинет. Телефон был по-прежнему мертв, но, когда он рявкнул в трубку «дайте мне полковника Коельо на авиабазе», его соединили, правда, не с Коельо, а с кем-то чином ниже.

Через пятнадцать минут, тяжело дыша от еле сдерживаемого гнева, он все же добрался до Коельо.

— Это Грудер, — произнес он агрессивно. — Почему закрыли миссию Сан-Антонио?

— Но миссия не закрыта, доктор, — учтиво ответил Коельо. — Любой может войти в нее.

— Но я не могу из нее выйти, — сказал Грудер, — у меня работа.

— Вот и занимайтесь ею. Ваша работа — в миссии. Сидите и работайте. И не вмешивайтесь в дела, которые вас не касаются.

— Я не знаю, что вы имеете в виду, черт побери! — воскликнул Грудер с резкостью, которая со времени службы на флоте была ему несвойственна. — Я должен принять партию лекарств на вокзале в Альтемиросе. Мне они нужны, а военно-воздушные силы Кордильеры мешают мне получить их. Я так вижу эту ситуацию. Вы об этом пожалеете, полковник.

— Что ж вы раньше об этом не сказали? — сказал Коельо примирительным тоном. — Я пошлю с базы машину. Она доставит вам лекарства. Вы же знаете, мы всегда помогаем вашей миссии. Я слышал, что у вас прекрасный госпиталь, доктор Грудер. Таких здесь очень мало.

Грудер различил нотку циничного издевательства в голосе Коельо и бросил трубку. Несколько минут он сидел нахмурившись, думая о том, что по счастливому совпадению партия лекарств действительно ждет его в Альтемиросе. Потом он вытащил из стола чистый лист бумаги и начал писать.

Спустя полчаса история, рассказанная Форестером, была в сжатом виде записана. Он сложил бумагу, положил ее в конверт, конверт сунул в карман. Все это время он ощущал присутствие прямо под окном солдата, который время от времени бесцеремонно заглядывал в его кабинет. Выйдя в коридор, он увидел у двери другого человека, но, не обращая на него внимания, пошел по коридору к палатам и операционной. Солдат равнодушно посмотрел ему вслед и поплелся за ним.

Грудер заглянул в несколько помещений и в одной из палат нашел своего ближайшего помощника Санчеса. Сан-чес посмотрел на него и удивленно поднял брови.

— Что случилось, доктор?

— Местные военные, кажется, совсем спятили. Меня не выпускают из миссии.

— Они никого не выпускают, — сказал Санчес. — Я пытался.

— Мне обязательно надо в Альтемирос, — сказал Грудер. — Вы не можете мне помочь? Вы знаете, я обычно держусь в стороне от политики, но тут дело другое. По ту сторону гор убивают людей.

— Восьмая эскадрилья прибыла на авиабазу два дня тому назад.