— Мадемуазель Фелисите, миг расставания приближается. Через несколько минут вы станете очень счастливой.

Фелисите была не в силах помешать другим пассажирам романически воспринимать ее путешествие. Иначе и быть не могло! Молодая девушка из опасной и холодной страны, более того, сирота, плывет на собственную свадьбу с сыном министра Франции. Все эти детали вызывали у людей улыбку и возвышенные чувства. Многие думали, что ей удивительно повезло, и были уверены, что она считает минуты, оставшиеся до встречи со своим красивым женихом. Она не могла поделиться с ними правдой и была вынуждена улыбаться, поддакивать и играть навязанную ей роль.

— Ягненочек мой, — шепнула мадам Пуатара, — может вам наложить на щеки немного румян? Вам надо хорошо выглядеть во время вашей первой встречи с женихом.

— Я действительно плохо выгляжу?

— Ничего странного, что вы выглядите взволнованной и бледной, — молодая матрона осмотрела серый наряд, выбранный Фелисите для путешествия по реке. Они не имели возможности переодеться. Им даже приходилось спать в одежде, и все выглядели одинаково плохо. И тут Фелисите ничего не могла поделать.

— Если бы вам надеть какое-нибудь из ваших прелестных платьев! Например, голубое с вырезом на груди, отделанное кружевами!

Фелисите продолжала волноваться по поводу того, как она выглядит. Она разочарует жениха при первой встрече. Куда же это годится, чтобы мужчина, с которым ей предстоит прожить всю оставшуюся жизнь, сразу плохо о ней подумал! Но что она может поделать? Она, конечно, не могла нарядно одеваться для плавания на лодке. Ну что ж, Августу де Марье придется принять все так, как оно есть.

— Посмотрел бы он на вас во время танцев, состоявшихся на корабле! Я никогда не забуду, как вы танцевали быстрый танец с этим приятным мсье де Марес.

Лодка подплыла к причалу, и пораженные люди увидели, что поселение сильно напоминает мир на третий день творения, когда Бог назвал твердь землей! Пассажиры могли заметить несколько строений, но больше всего было вокруг брезентовых палаток. Пляс д'Арме был не чем иным, как грязной площадкой. Энтузиазм людей в лодке сразу иссяк, как зерно, просыпавшееся из мешка через незаметную дырку быстрым ручейком.

— На этих улицах мы найдем только грязь, а не золото! — закричал крохотный, похожий на крысу мужчина, у которого тем не менее было пятеро детей. — Нас, как всегда, обманули! Мы поймались на крючок как рыба, заглотнувшая живца! Нас прислали сюда гнить и умирать!

— Прекратите! — приказал офицер, позабыв в тот момент, что его ожидает разлука с Фелисите, и вспоминая о своих непосредственных обязанностях.

Но пока лодка причаливала, подобные разговоры продолжались. Вновь прибывшие погрустнели и недоверчиво разглядывали часовню под брезентовым навестом, грубо сбитые деревянные бараки по краю площади и стоящие повсюду палатки. Все вместе здорово напоминало военный лагерь.

Пассажиры решили, что первой на берег сойдет Фелисите. Она начала спускаться по мокрому трапу на пристань. Мсье де Марес нес ее саквояж, а два матроса с трудом тащили остальной багаж. Эта процессия могла бы выглядеть весьма внушительно, но девушка не переставая думала о своем помятом несвежем платье и растрепанных волосах. «Он решит, что я напоминаю серую мышь», — переживала Фелисите.