— Это было ужасное путешествие, — Фелисите была настолько утомлена, что у нее на глазах навернулись слезы. — Последнюю ночь я вообще не спала и думала о том, что случится сегодня. Конечно, я расстроена, что на берегу не оказалось… никого.

Мадам Жуве обняла свою ни о чем не подозревающую дочь, и нежно к ней прижалась.

— Малышка! Вам следует поспать. Мне жаль, но до дома можно добраться только пешком. К счастью, он совсем недалеко отсюда. Можно попросить этого молодого человека, чтобы он помог донести ваш саквояж.

— Мадам! — молодой офицер поспешил выразить свою преданность. — Я был бы счастлив вечно носить вещи мадемуазель!

Фелисите проснулась и, обнаружив, что ее разглядывать пять пар любопытных глаз, решила, что ей снится странный сон. Как вдруг мальчишка лет пяти, напоминавший обезьянку, произнес: «Николетта, она проснулась», — и только тогда Фелисите вспомнила, где находится. Мадам Жуве говорила ей, что в доме живут и другие люди.

Самая старшая среди присутствующих детей девочка твердо сказала:

— Марсель, беги и скажи об этом мадам Жуве. А вы, Ур-бен, Рауль и Сакс, быстро уходите. Мадемуазель не желает, чтобы в комнате находились шумные озорники.

Командовала мальчишками девочка лет двенадцати, и не совсем пришедшая в себя, Фелисите наблюдала, как она зажгла свечу и задвинула простенькие оконные занавески. Она двигалась быстро и уверенно. Потом девочка подошла к кровати.

— Уже стемнело, мадемуазель, и вы, наверно, захотите встать, — она разговаривала, как умудренная жизнью женщина. — Весьма неудобно, если у тебя одни братья.

Спустя некоторое время появилась Мария.

— Я вижу, что вы уже познакомились с Николеттой. Вот и славно. Николетта — милая девочка и хорошая помощница, — она весело покачала головой. — Как же крепко вы спали! Нам следует поторопиться. Мсье де Марья прислал весточку, что будет здесь в половине девятого.

Мадам Жуве попросила, чтобы Николетта принесла таз горячей воды. Девочке пришлось тащить таз по полу — он был слишком тяжелым для нее. Затем Николетта скромно удалилась.

— После моей поездки по реке, — заявила Мария, — я приняла три ванны, прежде чем легла в постель. Иначе я не чувствовала себя достаточно чистой.

Фелисите вытерлась огромным полотенцем и поняла, что вполне пришла в себя и может заняться туалетом. Мария надела на нее льняную рубашку и заметила:

— У меня когда-то была кожа, как у вас, гладкая, словно шелк. Посмотрите на меня теперь!

Потом Фелисите надела шелковые обтягивающие панталоны с рисунком, вышитым серебряной нитью, и уселась перед зеркалом, висевшим на стене, а жена банкира начала накладывать ей на лицо различные питательные маски.

— Я постараюсь вам помочь, — говорила Мария, массируя лицо девушки. — Но должна сказать, дитя мое, что потребуется неделя, чтобы исправить вред, нанесенный коже морским ветром и солнцем. Тонкая кожа — это божье благословение, и за ней надо постоянно и тщательно ухаживать.

Николетта возвратилась в комнату и внимательно следила за ними, а затем сказала:

— Моя мама никогда и ничего не накладывает на лицо. Она говорит, что лучше всего на свете — это вода!

Теперь настал черед бережно попудрить лицо. Чудодейственная пудра состояла из тщательно просеянного крахмала и была ароматизирована бергамотом и мускусом.