Еще минут десять назад он был настроен на приятную беседу за вкусным ленчем. Эта английская аристократка, такая земная, теплая, смотрела на него с нескрываемым обожанием. Она явно страстно любила лыжи и потешалась над своей снобистской школой.

   Вольф устроился на балконе ресторана и велел ей пойти прокатиться, пока он заказывает ленч. В первый раз, увидев ее спуск, он подумал, что у него разыгралось воображение. Он помахал ей рукой, чтобы она повторила еще раз: он хотел проверить, не случайность ли это. А потом попросил скатиться снова. Она была слишком хороша. У него даже адреналин выбросился в кровь На долю секунды Вольф представил себе Хейди Лоуфен и Луизу Левьер, участниц швейцарской женской команды, считавшихся надеждой чемпионата мира. Они вовсе не скажут ему спасибо за то, что он собирается сделать.

   Но он не колебался ни секунды.

   Ганс Вольф подозвал официанта.

   — Где у вас телефон? Мне надо позвонить.

   — Конечно, сэр, я вам покажу, — сказал официант и повел его в сторону бара.

   Вольф опустил несколько монет в прорезь и набрал номер.

   — Британская лыжная федерация, — ответил женский голос.

   — Говорит Ганс Вольф из Швейцарии, — сказал он. — Директор на месте?

   Глава 7

   Шестьсот двадцать семь долларов. С ними далеко не уйдешь. Даже в Бруклине.

   — Пятьдесят за неделю, — сказал хозяин.

   Нина презрительно огляделась. Тесная комнатка, в которой не повернуться, с жирными пятнами на стенах, с крошечной раковиной в трещинах и обшарпанным шкафом.

   Удобства в виде туалета и душевой — в конце коридора.

   — Тридцать пять, — сказала она.

   Тот грубо рассмеялся:

   — Ну да, дорогая. Мы сдаем комнату на ночь за пятнадцать баксов.

   Мотель «Океан» располагался на грязной территории дока «Красный багор», и в основном здесь жили моряки.

   — Да, но у вас не каждую ночь есть постояльцы. А я здесь по меньшей мере на три недели.

   — Сорок, детка, хотя это форменный грабеж, — заявил хозяин.

   Он буквально пожирал ее глазами. Девчонка довольно странная. Похожа на школьницу и такая серьезная, что он перед ней терялся. Точно не проститутка, это он определилсразу. Жалко, иначе она могла бы поднять таксу для других. Он хотел предложить ей выпить, но не осмелился.

   — Тридцать пять. Больше у меня нет. А если мало, я пойду в другое место.

   Мужчина нахмурился. От него несло потом и сигаретами, и Нине очень хотелось, чтобы он убрался из комнаты.

   — О'кей. Но за две недели вперед.

   Нина полезла в карман и вынула чеки. Когда хозяин ушел, она села на узкую маленькую кровать и схватилась за голову.

   Интересно, что сейчас делают ее родители? Может, звонят в полицию? Или скучают по ней? Вообще-то они должны скучать — она много делала для них. Но если и так, то в «Красном багре» ее никто не найдет. Даже полицейские.

   Она чувствовала удивительное спокойствие. Нина давно привыкла надеяться на себя, и единственное, что изменилось в ее жизни, — обстановка.