Когда Элизабет с рыданиями выложила бабушке слова отца насчет «Дракона», старая леди откашлялась и обняла ее.

   — Не обращай внимания, Лиззи. Он передумает.

   — Нет, не передумает. — Элизабет уткнулась лицом в тугие накрахмаленные юбки бабушки. — Он не хочет, чтобы я вообще что-то делала. Он сказал: леди так себя не ведут… И еще — если меня выгонят из школы, он утопит Долфина. — Она говорила про щенка-лабрадора, который спал с ней в постели. Элизабет страстно любила его.

   — Он так сказал? — Бабушка нахмурилась. — Меня тоже исключали, дорогая.

   — Тебя? Когда? За что?

   Лицо Элизабет покраснело и опухло от слез.

   Да, подумала старая дама, похоже, сын намерен испортить девочке жизнь, если его не остановить вовремя.

   Лиз такая веселая малышка. Она не даст ее в обиду Тони.

   — За год до того, как я вышла замуж за твоего дедушку. Из школы в Швейцарии. Там я должна была пройти последнюю шлифовку перед выходом в большой мир. — Бабушка хихикнула. — А за что выгнали? Я покрасила ногти в ярко-красный цвет.

   — Только за это?

   — О, в те дни это был ужасный проступок. — Бабушка улыбнулась, погладив морщинистой рукой гладкую руку внучки. — Так ты хочешь работать? Если хочешь, дорогая, значит, будешь.

   Элизабет покачала головой.

   — Папа сказал, компания принадлежит Чарли и он не подпустит меня к ней.

   — Но это не только его компания. У меня пятнадцать процентов акций… Это был мой свадебный подарок. Он даст тебе право получить место в правлении.

   Если хочешь, я позвоню адвокату и изменю завещание.

   Ты получишь акции в день своего восемнадцатилетия. — От хитрой улыбки морщинистое лицо бабушки сморщилось еще больше. — Мне нечего больше разыгрывать из себя магната.

   Элизабет уставилась на бабушку.

   — Правда? А что скажет папа?

   — Это его дело Обрадуется он или разозлится, — проговорила она. — Но не беспокойся, детка. Завтра я сама поговорю с твоим отцом. Он, конечно, может поднять настоящую бурю, но это меня никогда не пугало.

   Элизабет знала, что отец побывал у своей матери в тот же день.

   Когда Тони Сэвидж утром снова поднялся к графине, он нашел ее сидящей в кресле в странной, напряженной позе. Как потом сказал семейный доктор, смерть наступила от закупорки сосудов.

   Элизабет ненавидела всех этих улыбающихся идиотов, собравшихся на бал. Ей хотелось побыть одной и поплакать. Бабушка умерла, и надежда работать в «Драконе» рассыпалась в прах. Элизабет моргала, слезы капали из глаз.

   Раздался тяжелый скрип, дубовая дверь в ее спальню открылась.

   — Я так и знал, что ты прячешься где-то здесь, — заявил Чарлз. В его тихом голосе звучало обвинение. — Все ждут тебя. Это ведь твой вечер, Лиззи!

   — Никто меня не спросил, хочу ли я этот вечер.

   — Ты снова все портишь, как всегда. Мама поверить не может, что ты такая эгоистка. Неужели не знаешь, что Дэвид Фэйрфакс тебя заждался?

   — Меньше всего меня волнует Дэвид.

   — А что за платье на тебе? Это не то, которое тебе купила мама.

   Он был раздражен. Элизабет посмотрела на блеклое зеленое платье от Лауры Эшли с огромным бантом сзади, лежавшее в кресле.