– Ты, блин, соображаешь, что ты делаешь? – заорал он.

 – Почему... – с трудом выдавил я, – почему ты не остановился?

 Похоже, он меня не услышал. Во всяком случае, не ответил. Вместо этого он обернулся навстречу разъяренному Джоди, который мчался к нам вдоль фургонов, с той же стороны, откуда появился я.

 Когда Джоди увидел разбитую машину, его буквально затрясло, и он принялся поливать Энди-Фреда руганью.

 – Недоумок! – вопил он. – Мать твою так...

 – А чего мне было делать? – орал в ответ шоферюга. – Он у меня прямо на дороге стоял!

 – Я ж тебе сказал, чтоб ты не останавливался!

 – Я бы его задавил!

 – Не задавил бы!

 – А я те говорю, задавил бы! Он стоял прямо на дороге! Стоял, и все!

 – Если бы ты не остановился, он бы отскочил! Недоумок! Идиот! Ты только погляди, что ты натворил, мать твою...

 Они кричали на всю стоянку. Издалека доносился усиленный репродукторами голос комментатора, рассказывающего о ходе стипль-чеза. За забором, на Гилдфордском шоссе, ведущем в Лондон, гудели машины. Я неловко поднялся с холодного гравия и прислонился к некрашеному забору.

 Я ничего себе не сломал. Дыхание постепенно восстанавливалось. Единственный ущерб – это что с моего пальто оторвались все пуговицы. На том месте, где они были пришиты, красовался ряд прямоугольных дырочек – пуговицы отлетели с мясом. Я поглядел на них – и понял, что мне сильно повезло.

 Энди-Фред во всю глотку объяснял Джоди, что он, Энди-Фред, не собирается никого убивать, чтобы угодить ему, Джоди.

 – Ты уволен! – проорал Джоди.

 – Ну и ладно!

 Энди-Фред шагнул назад, посмотрел на помятый фургон, взглянул на меня, потом на Джоди, придвинулся поближе к нему и снова рявкнул:

 – Ну и ладно!

 И, не оглядываясь, ушел в сторону конюшен. Теперь внимание и ярость Джоди резко переключились на меня. Он решительно шагнул в мою сторону и завопил:

 – Я на тебя за это в суд подам!

 – Почему бы тебе не посмотреть, в порядке ли лошадь? – спросил я вместо ответа.

 Я говорил достаточно тихо, и Джоди, успевший за сегодняшний день привыкнуть к крику, меня не услышал.

 – Чего?

 – Энерджайз! – сказал я, уже громче. – С ним все в порядке?

 Джоди глянул на меня с горячей ненавистью и бросился к фургону. Я последовал за ним, хотя и медленнее. Джоди отворил дверцу, предназначенную для конюха, подтянулся и забрался внутрь, я – следом.

 Энерджайз стоял, дрожа с головы до ног, и дико косил глазом. Джоди погрузил его в фургон, когда он еще не успел остыть после скачки и был совершенно не готов к перевозке; а это столкновение окончательно его доконало. Но тем не менее он удержался на ногах. Джоди с тревогой осмотрел его, но никаких повреждений не нашел.

 – Если бы он покалечился, то по твоей вине! – с горечью бросил он.

 – Нет, по твоей.

 Мы смотрели друг другу в лицо в тесном фургоне, тихом оазисе, защищенном от ветра.

 – Ты меня обворовывал, – сказал я. – Я сперва не хотел верить. Но впредь... Больше я не дам тебе возможности это делать.

 – Ты ничего не докажешь!

 – Быть может. Быть может, я и пробовать не стану. Быть может, я просто буду считать все, что я потерял, ценой собственной глупости. Мне не следовало слишком доверяться тебе.

 – Я так много для тебя сделал! – негодующе сказал Джоди.