Уже приготовившись карабкаться вниз с корпуса Аквилы, я замешкался. Я все еще был не уверен, что вообразил себе движение, и мне не нужно было покалывание в ладонях, чтобы так или иначе убедиться в этом. Я попросил Юргена дать ампливизор, что он таскал с собой, и поднес его к глазам.

Конечно же первое куда я посмотрел - на место крушения, но если там были выжившие, то их скрывало облако пыли и мусора, поднятое ударом о поверхность планеты. Через несколько минут напряженного исследования, я все еще не увидел никакого движения, кроме завихрений пыли. Мне уже почти что легче задышалось, несмотря на горький многолетний опыт, и почти в буквальном смысле не пригодный для дыхания воздух, когда я решил осмотреть горизонт, чтобы удостовериться наверняка.

- Фрак его, - с чувством молвил я. Там что-то определенно двигалось, между нами и очертаниями крепостного вала улья - не так близко, чтобы можно было разглядеть, но их определенно было много, чтобы поднять пылевое облако, кем бы они ни были. И направлялись они к нам. И посмотрел влево и вправо и на сей раз гораздо ближе заметил характерные шестирукие силуэты маленького выводка генокрадов, затем, примерно в километре за ними огромные очертания ликтора, он мерцал точно я на него смотрел через плохо настроенный пикт-кастер, его хамелеоновая кожа пыталась мимикрировать под постоянно развевающиеся облака пыли.

  - Нам нужно выдвигаться.

- Сразу за вами, - подтвердил Юрген столь буднично, словно я только что спросил у него свежую кружку танна. Закинув за спину громадную мелту, и держа наготове лазган, он соскользнул вниз с наклоненного корпуса искореженной "Аквилы", забрав котомку с нашими припасами с собой. Секунду спустя я последовал за ним, и в последний раз опасливо глянул на двигающиеся вдалеке точки.

Глава семнадцатая

Мои ботинки погрузились глубоко в песок, который практически сразу же забился мне в носки, из-за острых гранул тут же мерзко зачесались ступни. За несколько часов я сотру их до мяса, и буду тащиться по дюнам на вздувшихся ногах. Хотя сейчас думать об этом не было смысла, судя по тому, что происходит, стоптанные ноги окажутся наименьшей моей проблемой. Так что я выкинул мысли и заскользил через песок к опушенному носу потрепанного маленького суденышка, идя по борозде, протоптанной Юргеном.

Император знает, я не технопровидец, но даже я понимал, что без кое-каких серьезных благословений он никогда больше не взлетит. Создатели никогда не предполагали, что крылья могут быть так загнуты, посадочные опоры капитально повреждены, во время удара отлетело несколько инспекционных панелей и теперь виднелась какая-то внутренняя машинерия. Нос глубоко зарылся в песок, который почти наполовину засыпал бронированное стекло кабины. Через стекло, потрескавшееся и побитое силой удара, но не разбитое полностью, ничего не было видно. Моя пессимистичная оценка шансов на выживание пилота упала еще сильнее, если таковое вообще было возможно.

Затем эхо по дюнам разнесло характерный треск лазгана, и я бросился бежать, доставая оружие и больно ударившись голенью о срезанный остов автопушки. Когда я наконец-то увидел во что стреляет Юрген, я рефлекторно задержал дыхание, хотя с учетом качества воздуха, это было совсем неплохо.

Троица рыскающих хормагантов разорвала на куски кабину и начала пожирать тело пилота. Теперь уже нельзя было точно определить когда и как он умер, но я ощутил надежду, что во время крушения. Один из гаунтов, подергиваясь, лежал на песке, часть его головы снесло лазерным разрядом, но два других уже пришли в движение, и со смертоносным намерением скакали в сторону Юргена.