- Давай левого! - заорал я, выпуская пару разрядов из лазпистолета в правого. Юрген услышал, и быстрой очередь разорвал левому грудную клетку, чудовищная тварь запнулась и упала, не способная достать до помощника своими когтями-косами. Мне повезло меньше, поспешные выстрелы в выбранную цель прошли мимо головы. До того как я успел прицелиться, тварь уже прыгнула, злобно взмахнув когтями, чтобы разорвать надвое.

Я предугадал движение, зная, что у таких существ крайне ограниченный набор реакций, и махнул цепным мечом, чтобы блокировать. Визжащие зубцы глубоко вгрызлись, отсекая кончик бритвенно-острого когтя, длинной с мою руку. Дальше я крутанулся, вращая кругом жужжащее лезвие, отражая ожидаемый удар другого когтя. Гаунты всегда атакуют в одной и той же манере, точно ножницы, желая поймать жертву меж двух острых кромок их главного оружия. К несчастью для этого, он теперь потерял равновесие, и я спокойно увернулся, отрезая вторичную руку, которая уже тянулась ко мне своим маленьким когтем, похожим на крюк. Неустрашимая тварь открыла пасть, в которой на мой взгляд было слишком много зубов, но я тоже предвидел это и снова нажал на спусковой крючок, засаживая лазерный заряд в его глотку и в то, что заменяло ему мозги.

Слишком глупая, чтобы осознать свою смерть, мерзкая тварь снова ринулся в атаку, но затем тяжело рухнуло на песок, когда до нее наконец-то дошло, что она умерла.

- Извините, сэр, - примирительно пожав плечами произнес Юрген, - они застали меня врасплох.

  Он осторожно тыкнул дулом лазгана в одну из лежащих тварей, и та, слабо дернувшись, выблевала прогорклую кучку желчи и куски изжеванного пилота. Игнорируя гадость на своих ботинках, мой помощник загнал еще один разряд ей в голову, дабы та уж наверняка никогда снова не поднялась, хотя по моему мнению, он ускорил смерть твари на одну-две секунды.

- Я тоже, - ответил я, сознавая иронию. Все это время, пока я осматривал горизонт, мерзкие животные были прямо у нас под носом, - меня беспокоит, сколько их тут еще.

  С трутня, за которым мы летели, вывалились десятки спор, да и остальные, оставшиеся на орбите, они все направлялись в одну и ту же зону . Значит по пустыне шастают как минимум сотни этих ужасных созданий, если не тысячи , и вряд ли это сделает легче нашу прогулку по смертоносным пустошам в поисках помощи.

Я со страхом огляделся, осознавая насколько плохо мы увязли в шелестящих песках. Слабый шелест, так как их постоянно носило ветром, замаскирует любой звук любого приближения, а дальше следующей дюны ничего видно не было. Все что нам оставалось, смотреть в оба каждый раз, когда взбираемся наверх, и надеяться, что нас аналогичным образом сложно обнаружить, да и молиться Императору, что ни одна из землероек роя не закопалась под ногами.

- Лучше идти дальше, - наконец-то произнес я, ощущая, что если мы задержимся еще чуть дольше, то мои нервы сдадут окончательно. Оставаться на месте не вариант, так как разум улья уже знает о потере своих мясных марионеток, и наверняка отправил других для расследования . Собрать комплект для выживания, брошенный в ходе сражения, означало убрать оружие, и на секунду я растревожился, но с этим ничего нельзя было поделать. Наши шансы и так были призрачными без еды, воды и укрытия. С неохотой я вложил в ножны цепной меч, убрал в кобуру лазпистолет, и взвалил на плечи палатку. Она были в точности такой громоздкой, как я ожидал, но с мелтой за спиной, Юргену было бы еще неудобнее.

Каждый шаг по дюнам были изнурительным, как я и предполагал. Вскоре мы обнаружили, что карабкаться по ним вверх не стоит усилий, каждый наш шаг в скользком месиве почти моментально сносил нас к точке старта и поднимал облако дряни, что еще сильнее затрудняло дыхание. Так что несмотря на мои плохие предчувствия по поводу засады, мы остались на в ложбине меж песчаных барханов, пытаясь изо всех сил двигаться в сторону улья, хотя случайное расположение дюн заставляло нам двигаться параллельно улью почти столько же времени, как в его сторону.