— И после этого ты предлагаешь вместе с ними уезжать?! Да эти суки нас всех по дороге вместе с твоим адвокатом перестреляют!.. Плохо ты их знаешь!..

— Если думаешь, что я стремлюсь с ними познакомиться поближе, выкинь эту мысль из головы, — натянуто улыбнулась Милана. — Это — во-первых. Во-вторых, адвокат вовсе не мой: его твой отец нанял.

— Папа?!

— Да, чтобы он тебя нашел… Как видишь, он тебя действительно нашел. И терять еще раз не собирается. Вот послушай, что именно мы с тобой сделаем…

— А ты тут при чем?

— Диана, я еду с вами, потому что… я… Я должна похоронить Элю, ее убили…

Гроднева ахнула и прижала ладони к щекам:

— Значит, Элька догадалась, что я могла сюда поехать, и они из нее это вытряхнули… Господи, следующая очередь моя…

Милана болезненно поморщилась от безжалостного предположения Дианы: мысль о том, что сестру перед смертью пытали, была ей невыносима.

— Прости… — Диана с запозданием сообразила, что невольно причинила Милане боль. — Но ведь и мой папа у них… Боже, если они начнут его пытать, он не выдержит! — Она снова всхлипнула.

— От тебя зависит, отпустят его или нет, понимаешь ты наконец?!

— Я согласна, — пролепетала Диана, — согласна… Что мы должны сделать?..

— Ничего особенного, — вздохнула Милана. — В половине двенадцатого должны ждать машину у парка… Словом, ты все равно не знаешь, где это. А пока — собрать вещи в дорогу…

— Будто не знаешь, что лично мне собирать нечего, — вздохнула Диана. — Можно, я еще выпью?..

— Нельзя! — Милана решительно убрала со стола бутылку с остатками перцовки. — Через два с половиной часа нужно выходить. Идти долго, потому что на всякий случай пойдем задами… Я пока сумку соберу и маме записку напишу, чтобы не волновалась. Ты, если хочешь, полежи отдохни. Не известно, какая нам ночь достанется!

— Все известно, — буркнула Диана, — новогодняя… «Здравствуй, ж…, Новый год!..» Вот какая…

— Прекрати, — поморщилась Милана. — Все-таки надо надеяться на лучшее…

…Спустя три часа возле густого парка, больше напоминавшего лес, на окраине городка, рядом с едва белевшей в темноте статуей Кирова, имя которого этот парк когда-то носил, притормозила машина с погашенными фарами. Из густой тьмы, царившей у входа, к ней скользнули две тени, и спустя минуту машина тронулась дальше — в сторону железнодорожного вокзала — самым длинным, кружным путем.

В салоне ее некоторое время царило напряженное молчание. Нарушил его робкий шепот с заднего сиденья:

— Что с папой?..

Юрий Петрович Гордеев, сидевший впереди, рядом с Орестом, повернул голову и глянул на смутно белевшее в полутьме лицо Дианы:

— О папе вам, Диана Кирилловна, не мешало бы раньше подумать… Кирилла Александровича ищут. Будем надеяться, успешно…

Девушка прерывисто то ли вздохнула, то ли всхлипнула и больше до самого вокзала не проронила ни слова.

К зданию машина подъезжать не стала. Вместо этого Орест повернул руль вправо и, подъехав к огромным металлическим воротам, заглушил движок.

— Подождите меня в машине, — негромко произнес он — Я быстро.

Вернулся водитель примерно через минуту, и почти сразу же створки ворот медленно поехали в сторону.

— Молодец, — похвалил Ореста адвокат.