|
Второе - что я раздет, куртки и рубашки на мне нет, и на больных местах лежит что-то холодное, мокрое. Третье - что кто-то держит меня подмышки, а кто-то, точнее говоря, Артем заворачивает во что-то теплое... в куртку, кажется. - Сейчас не дай Бог простынет... Мне было ужасно стыдно. Я помнил, как парни орали на меня... действительно, ну что за фуфло... стоял как ненормальный, раскрыв рот. Бежать побыстрее не мог. Из-за меня им пришлось рисковать... Я предпочел бы и дальше не приходить в сознание. Но несмотря на темноту, Артем заметил, что глаза я открыл. - А, герой, - сказал он добродушно, - Ну как дела? Похоже, он не сердился на меня. - Да ничего, - попытался сказать я, но вышло какое-то сипение. - Болит? - спросил он, - Поди, пить хочешь? Это он угадал. Пить хотелось ужасно. Макс протянул мне жестяную кружку. Я попробовал взять ее левой рукой - получилось. Мы сидели на расстеленном брезенте, похоже, на лесной полянке - небольшой просвет сумеречно-темного неба вверху, и вокруг сосны. - Они не заходят в лес? - спросил я, выжимая все возможное из своих осипших связок. - Заходят, но неглубоко. Да мы их отогнали. Ничего, сюда они не сунутся, успокаивающе сказал Артем, - мы далеко ушли. - Может, и сунутся, - проворчал Макс. Мне опять стало неловко - из-за меня застряли тут. - Не каркай, - предложил Ваня, - А если они захотят идти за нами, то нам все равно не спастись... они верхом, догонят. Но я, кажется, попал в кого-то. Артем стал молча менять примочку на моем плече. От холода боль уходила куда-то вглубь, затаивалась. - В общем, все неплохо, - бодро сказал Ваня, - отбились, весь груз спасли. Колю, в общем, слегка задело, ерунда. Главное, второй раз так не влипнуть. - А они у гор сильнее патрулируют, - буркнул Макс. - Ладно, давайте спать.
В эту ночь я спал очень мало. Точнее говоря, забывался сном, впадал в беспамятство, но и сквозь этот полусон я чувствовал боль. Артем просыпался несколько раз, менял мне примочки... меня даже совесть замучила в конце концов, и я сказал: - Да ладно... я потерплю, спал бы. - Брось... без холода это терпеть невозможно. Я же знаю. У меня было такое. Но эта ночь была, в сущности, пустяком, по сравнению со следующим днем... Рюкзак, конечно, у меня забрали. Но теперь и просто идти было невыносимо трудно. Болело только плечо и спина, но так, как при переломе... я в детстве ключицу ломал, и как раз правую, так что ключица теперь тоже болела, по старой памяти. Каждый шаг отдавался новой ломящей волной. Сначала я как-то держался. Было и так неудобно за свое вчерашнее поведение. Потом уже перестал что-либо соображать, и стонал, и охал на каждом шагу. Но парни не обращали на мое нытье никакого внимания. Правда, привалы мы делали чаще... - Ты пойми, что это просто как фантомная боль, - объяснял мне Ваня, - Там, внутри, у тебя никаких повреждений нет. Ты абсолютно здоров. Тебя бы любой врач назвал симулянтом. На самом деле этой боли нет, понимаешь? Я все понимал, но легче от этого не становилось. Особенно трудно было подняться и идти дальше после отдыха. Постепенно боль слилась и распространилась на всю правую половину тела, я даже прихрамывал на правую ногу. А горы, казалось, даже и не думали приближаться. Артем все чаще с беспокойством оглядывался на меня... и я уже понимал, что меня не бросят. Если совсем не смогу идти - понесут. Но пока я еще мог. К счастью, адванты больше не попадались на нашем пути. Мы шли еще осторожнее, держались леса... Несколько раз слышали топот копыт, кто-нибудь командовал "ложись!", и мы валились куда попало - в овраг, в кусты... лишь бы схорониться, замереть, стать невидимыми. Ночью шли, спали утром и до полудня - как объяснили парни, самое безопасное время. Однажды, проснувшись, я понял, что уже не знаю, который день мы идем... когда я "проявился" здесь (местный термин). День и ночь слились в сплошные сумерки. |
