Полковник аэрокосмических сил Владимир Комаров, выполняющий обязанности ведущего в группе, пытается связаться с вражескими истребителями на УКВ–частоте в 121,75 мегагерц. На хорошем английском он предупреждает пилотов «Дайна–Сор», что если они приблизятся к автономной платформе на расстояние десяти километров, то будут уничтожены. При этом Комаров чувствует, как намокла хлопчатобумажная рубашка под полетным костюмом, а голос становится хриплым и слова чужого языка даются с трудом. Противник продолжает сохранять радиомолчание и на полной скорости входит в зону отчуждения. Белоусов без приказа поворачивает «Звезду», удерживая передовой космоплан в перекрестии прицела, и тогда Комаров, поколебавшись всего мгновение, нажимает спусковую скобу. Пушка выплевывает двухсотграммовые снаряды, и они на скорости семисот метров в секунду устремляются к цели. Маршевым двигателям приходится выдать компенсирующий импульс, чтобы стабилизировать корабль после выстрела. А Комаров продолжает напряженно следить за экраном радиолокатора — визуально попадание снарядов и степень повреждения корабля противника не определишь: в космосе нет привычных нам взрывов с ярким пламенем, столбом черного дыма и оглушительным грохотом. Но цель явно сошла с курса, и от нее отделились объекты поменьше — значит, есть попадание и кто–то уже никогда не увидит восхода Солнца…

Потом были и другие схватки. Разведывательный рейд к одной из вражеских орбитальных станций «МОЛ» едва не закончился гибелью «Союза» со всем экипажем — пришлось выручать ребят. Ответный визит боевых «Блю–Джемини» к «Алмазу–1» обошелся обеим сторонам в потерю десятка пилотируемых кораблей. Хотя его корабль был в числе подбитых, Комарову удалось выжить в вымороженном аду космического пространства, но порой он жалел об этом — особенно когда приходилось встречаться с женами и матерями пилотов, навсегда оставшихся там, наверху…

Нет, наверное, об этом не следовало говорить молодежи. Эти мальчишки еще успеют познать и радость побед, и горечь утрат… Успеют…

Пока Комаров размышлял, выбирая тему для разговора, в клубе стало тесно от подошедших посмотреть и послушать сельчан. Десятки глаз были устремлены на генерала–майора, и он понял, что момент настал.

— Друзья мои, — начал он, — один умный человек как–то сказал: «Существа, которые не осваивают космос, ничем не отличаются от животных». Это утверждение очень категорично, и с ним можно спорить, но несомненным представляется одно — человек должен летать в космос, потому что такова природа человеческого разума. Мы, граждане Советского Союза, первыми поняли это и находимся теперь в авангарде космической экспансии. Сначала Юрий Гагарин проложил дорогу на орбиту; затем Алексей Леонов первым высадился на Луну; скоро мы полетим на Марс, чтобы увидеть вблизи марсианские каналы и, может быть, познакомиться с жителями этой загадочной планеты. Нас ждет увлекательное будущее… — Комаров откашлялся в кулак, перевел дыхание и продолжил: — Однако для осуществления всего этого нам пришлось от многого отказаться. Мы продемонстрировали всему миру свою готовность к добрососедским отношениям, мы до предела сократили свою сухопутную армию и флот. На высвободившиеся средства мы построили аэрокосмический флот, который дал нам возможность не только осваивать межпланетное пространство, но и защищать себя в случае атаки. А такие атаки, как вы знаете, уже были и, наверное, еще будут. Кое–кто на Западе считает наши космические устремления претензией на «мировое господство». Это неправда.