Признанный мастер «литературы ужасов» Стивен Кинг в одной из своих книг признается, что самым сильным страхом в его жизни был именно страх перед советским спутником. В тот октябрьский день русские показались ему завоевателями с Марса, которые запустили свою «летающую тарелку» над Америкой, чтобы уничтожить его родину. Этот же страх породил в США волну публикаций, в которых красочно расписывалась угроза появления на орбите советских «орбитальных боеголовок». И в первые дни октября 1957 года особо горячие головы из Пентагона предложили «закрыть небо», то есть выбросить на орбитальные высоты тонны металлолома: шарики от подшипников, гвозди, стальную стружку, что привело бы к прекращению любых космических запусков. Однако расчеты показывали, что это очень дорогая затея с сомнительным исходом, а потому исследовательские лаборатории вооруженных сил США начали экспериментальные работы по созданию космических перехватчиков, способных сбивать вражеские спутники.

Уже 19 июня 1959 года американцы провели первое испытание ракеты «Балд Орион», которая была запущена с бомбардировщика «Б–52» и должна была поразить спутник «Эксплорер–6», к тому времени выработавший свой ресурс. Ракета прошла в четырех милях от цели. Это было преподнесено как первый успешный перехват спутника. Но последующие пуски не отличались высокой эффективностью, и работы над этой ракетой постепенно сошли на нет.

Понятно, что и советские военные не остались равнодушными к идее орбитального перехвата. Так, один из проектов практически повторял американские испытания 1959 года. А именно предполагалось создание небольшой ракеты, запускаемой с самолета с высоты около тридцати километров и несущей заряд около пятидесяти килограммов взрывчатки. Ракета должна была сблизиться с целью и взорваться не далее как в тридцати метрах от нее. Работы по этому проекту были начаты в 1961 году и продолжались до 1963 года. Однако летные испытания не позволили достигнуть тех результатов, на которые надеялись разработчики. Система наведения оказалась не настолько эффективной, как это было необходимо. Испытаний в космосе даже не стали проводить.

Следующий проект родился на волне той эйфории, которая царила в СССР в период первых полетов советских пилотов в космос. 13 сентября 1962 года, после совместного полета «Востока–3» и «Востока–4», когда эти неманеврирующие орбитальные корабли за счет точности запуска удалось свести на расстояние пяти километров, Научно–техническая комиссия Генштаба заслушала доклады космонавтов Андрияна Николаева и Павла Поповича о военных возможностях кораблей «Восток». Вывод из докладов звучал так: «Человек способен выполнять в космосе все военные задачи, аналогичные задачам авиации (разведка, перехват, удар). Корабли «Восток» можно приспособить к разведке, а для перехвата и удара необходимо срочно создавать новые, более совершенные космические корабли».

Такие корабли тем временем уже разрабатывались в конструкторском бюро ОКБ–1 Сергея Королева. На основе пилотируемого орбитального корабля «7К–ОК» («Союз») планировалось создать космический перехватчик — «7К–П» («Союз–П»), который должен был решать задачи осмотра и вывода из строя космических аппаратов противника.

Проект получил поддержку в лице военного руководства, поскольку уже были известны планы американцев о создании военной орбитальной станции «МОЛ», а маневрирующий космический перехватчик «Союз–П» был бы идеальным средством для борьбы с такими станциями.

Однако из–за общей перегруженности проектами ОКБ–1 пришлось отказаться от заманчивой военной программы. В 1964 году все материалы по «Союзу–П» были переданы в филиал № 3 ОКБ–1 при Куйбышевском авиазаводе «Прогресс».