— Да как ты можешь так говорить!? Он всех вас тащит на себе! Вы без него даже не знали, что такое водяная мельница!

— Думаешь? — ехидно усмехнулся Элестин. — Хорошо, верь в это. Хотя, замечу, это не так… Но мы отвлеклись от темы. Жизнь анирана Джона висит на волоске. Я выслушал Мелею очень внимательно. Возможно, он не оправится. А потому он — уже прошлое. А вот ты… Ты — будущее! И сейчас я говорю не о будущем общины — её будущее совершенно неважно. Я говорю о будущем нашего мира! Ты не такой ленивый, не такой трусливый, как Джон. Ты любознательный и мыслишь трезво. Слышишь, что я говорю? Ты думал я простой старый пьяница, которого с ног могут свалить пару чарок секхи? Я хоть и стар, но не слепец. Я очень внимательно за тобой наблюдал. А сегодня ты поразил меня. Ты достоин стать милихом куда больше Джона, а значит твоя жизнь, твоё возмужание — теперь моё обязательство. Я хочу заставить тебя взять бразды правления в свои руки немедленно для того, чтобы ты учился! И именно поэтому! Все эти люди неважны для нас, Иван. Они лишь ступенька для возвышения анирана. Все эти жизни не имеют значения, если они не закалят тебя. А когда ты будешь готов, — надеюсь, это произойдёт рано, а не поздно — мы вместе отправимся в Обертон — столицу нашего государства. И уже там будем пытаться понять, как сделать тебя милихом.

— Но если я — не он? — тихо спросил я, глубоко поражённый перерождением старичка. Он словно помолодел. Словно воспрял духом. Обрёл величие.

— Позволь мне судить об этом. В «Книге Памяти Смертных», которая ждёт нас в Обертоне, чётко написано, что милих будет определяться поступками, а не словами. И горе всем нам, если мы поверим словам, а не поступкам. Тогда милих погубит нас, а не спасёт… И наблюдая за тобой сегодня, я испытал нечто, что не могу передать. Я видел твои поступки… Иван! Я тебя прошу: прими моё предложение! Слушайся меня во всём, доверяй и начни подготавливать себя к великой миссии! И будь готов уйти, когда я скажу, что пришла пора.

Я сидел напротив него и пытался прийти в себя. Перемены, произошедшие с Элестином, меня поразили. Я никак не ожидал, что он здесь в роли «смотрящего», а не в роли полоумного старого пьяницы. Но что-то в его словах не давало мне покоя. Мне не нравилось, что он говорил о людях из лагеря, как о расходном материале. Мне не нравились его слова о Джоне. Он говорил о нём, как о не оправдавшим надежд. А значит, его можно списать в утиль. Списать того, кто уже почти семь зим помогает им всем выжить.

— Я услышал тебя, святой отец, — медленно произнёс я. — Хоть твоё предложение слишком неожиданно, я обещаю о нём подумать. Пока оставим этот разговор. Пусть Руадар выполняет обязанности элотана, пока я не приму решение. Хорошо? Он куда более компетентен, чем я.

— Руадар мне не нужен! — зашипел Элестин и даже стукнул тщедушной ладошкой по обложке книги. — Он умрёт в любом случае. Так же как и все. А мне нужно понять, сможешь ли ты стать милихом, до того момента, когда уже будет поздно. Я не бессмертен! Я не смогу присматривать за тобой слишком долго.

— Зато он поможет нам всем пережить зиму, — пожал я плечами. — В том числе и тебе. Так что нам всем придётся подождать.

Элестин лишь зло сжал губы, но промолчал.

— Спасибо за науку, старейшина. Я узнал очень много нового. Но мне надо подумать. Я обращусь, когда приму решение…

— Аниран, — перебил меня он и посмотрел совсем уж недобро.