Хрипя от боли, которая режет мышцы, при каждом движении пытаюсь встать на ноги. Когда второй раз падаю назад на асфальт, совсем рядом слышится вой, быстро приближающейся полицейской сирены. Одновременно с этим в рации слышу отрывистую фразу на японском, на которую что-то отвечают. Понимаю, что в горячке боя напрочь забыл о наличии переговорного устройства и пытаюсь выйти на связь, обращаясь к Ане.
Глава 27
Вместо Ани, мне хриплым голосом отвечает Кичиро.
— Она без сознания. Держи позицию на парковке, мы выдвигаемся к тебе.
Матерясь про себя, делаю очередную попытку подняться на ноги. В этот раз, пусть и коряво, но выходит удержаться в вертикальном положении, прислонившись к автомобилю. С этого ракурса вижу, как в мою сторону перемещаются остальные. Один из японцев несёт на руках Свортову. Ещё один прикрывает тыл. Впереди — командир Накагава и Реутов.
Преодолевая боль в мышцах, разворачиваюсь к зданию, около которого расположена парковка. Если оттуда или со стороны начинающегося сзади сквера кто-то появится, то пока только у меня будет позиция для открытия огня. Через секунду понимаю, что видел только двоих японских бойцов. Значит, экипаж Кичиро тоже потерял одного из своих. Вообще, странно, что они живы. Да и я тоже. Или атаковавший нас «генизл» был слишком слаб, или он не прошёл полную подготовку. Хотя, это в целом объяснило бы его позицию — подальше от площади и основных событий.
Когда краем глаза уже вижу приближающиеся фигуры, вой сирены перемещается совсем близко. Не выдержав, оглядываюсь и обнаруживаю патрульный автомобиль, несущийся по Пушкинской. Замыкающий боец разворачивается и вскинув штурмовой комплекс, разряжает подствольник. Полицейский водитель успевает дёрнуть руль, но граната всё равно попадает в цель и машину заносит налево, где она цепляет наш внедорожник, после чего врезается в стену.
Через секунду рядом со мной проносится Кичиро, на ходу бросивший фразу — «держать оборону». Сам же, продолжает движение, направляясь ко входу в бар. Следом за ним бежит замыкающий японец. Второй, аккуратно опускает девушку на асфальт и занимает позицию около соседнего автомобиля. Андрей, останавливается в метре от меня, наблюдая за дорогой. Видя, что я делаю шаг по направлению к девушке, начинает говорить.
— Японцы её перевязали. Залили чем-то рану и вкололи ампулу с непонятным раствором. Сказали — должна выжить.
Усилием воли заставляю себя остановиться и снова переключаю внимание на свой «сектор». Ей, я сейчас всё равно ничем не помогу. А если прохлопать появление противника — можем погибнуть здесь полным составом. Тут же в голове мелькает ещё одна мысль — если в самое ближайшее время мы не начнём движение, то шансы выбраться живыми невелики. В округе слышны завывания, как минимум семи-восьми сирен. В городе, наверняка вводят план-перехват, в соответствии с которым, улицы окажутся заблокированными. Плюс, не стоит забывать о бойцах Соловьёвых, на глазах которых убили их лидера.
На момент задумываюсь, почему они всё ещё не здесь. Потом мозг напоминает, что с момент ликвидации цели, прошло совсем чуть времени. Это для меня события спрессовались так, что возникает ощущение нескольких часов. На самом деле, все наши последние действия заняли, максимум, несколько минут.
Через мгновение, из здания бара выскакивает Кичиро вместе со вторым японцем, бегом направляясь к нам. Вижу, что оба сжимают в руках брелоки сигнализаций. На ходу вжимают кнопки и отзывается два автомобиля на парковке, один слева, другой справа от нас. В следующие несколько секунд распределяемся. Мы с прежним водителем и раненой Свортовой, отправляемся к стоящей справа Камри, остальные трое — к Фокусу, расположенному слева.
Мышцы всё ещё отчасти сводит, поэтому Аню снова несёт японец. Когда добираемся до машины, открываю дверь и он аккуратно загружает девушку на заднее сидение. |