Бросаю взгляд на девушку, привалившуюся к машине, слева от меня. Пытается наложить перевязку на рану в животе. Я же укрываюсь за авто и принимаюсь перезаряжать гранатомёт. В процессе чувствую лёгкое покалывание внутри черепа. Сначала не обращаю внимания, потом до меня доходит, что это может быть попытка «электрика» достать меня. Не очень результативная, к счастью, иначе я был бы уже мёртв.

Закончив возиться с гранатомётом, следом меняю магазин «Калашникова», который уже опустел. Высунувшись, вскидываю автомат, беря на прицел парковку. Замечаю только одного из стрелков, который немедленно открывает огонь. Отвечаю парой коротких очередей и он укрывается за одним из автомобилей. А я пытаюсь понять, где занял позицию «генизл». В теории, он может быть, почти где угодно, но скорее всего где-то поблизости от бойцов прикрытия.

Череп изнутри, снова колет иглами и я сразу же перестаю колебаться. Нацелившись на участок парковки рядом с машиной, за которой укрывается зафиксированный мною стрелок, жму на спусковой крючок гранатомёта. Когда грохает взрыв, неприятные ощущения в голове сразу же пропадают. Противник либо уничтожен, либо я просто сбил ему концентрацию. Тут же в голову приходит понимание того, как действовать дальше и я срываюсь с места, бегом направляясь к парковке.

На ходу оглядываю остановившийся первый внедорожник, внутри которого заметно какое-то движение. Хорошо. Если кто-то ещё из бойцов Накагава выжил, то у нас точно будет больше шансов. А вот осознания того, что оставшаяся около автомобиля Аня пытается перевязать пулевое ранение в живот, истекая кровью, вызывает внутри приступ глухой злости.

Когда почти добираюсь до паркинга, вижу, как за одной из машин пытается подняться на ноги боец противника. Явно оглушённый взрывом и возможно раненый. Иначе, не подставился бы настолько глупо. Чуть притормозив вскидываю автомат и выпускаю две короткие очереди. Первую — в грудь, вторую, после того, он падает — в область живота. Бронежилета я на нём не вижу, так что этого должно хватить.

Перепрыгнув через бетонные блоки, ограждающие парковку, пробегаю между двумя машинами и пригнувшись, выглядываю. Обнаруживается ещё один стрелок, валяющийся на земле. Ещё шевелится, но сил хватает только на то, чтобы зажимать живот вспоротый осколками. В бедре левой ноги тоже рана, откуда обильно льётся кровь.

Оглядываю полупустую парковку в поиске основной цели, когда голову сдавливает болью. Одновременно с этим, краем глаза фиксирую движение с левой стороны. А вот и «генизл». Правда, судя по стремительно мутнеющему миру вокруг, он меня вот-вот прикончит. Пытаясь развернуть оружие, взяв его на прицел, но понимаю, что вероятность успеха не так велика. Тогда просто жму на спусковой крючок, выпускаю очередь в никуда. Расчёт на то, что это собьёт концентрацию противника и даст мне время прицелиться. В отличии от взрыва гранаты, стрельба из автомата с глушителем, на него почти не влияет — боль снижается процентов на тридцать, не более того. Но для меня, это единственный шанс переломить ситуацию.

Когда понимаю, что мышцы рук задеревенели и почти не слушаются, пробую опрокинуться набок всем телом. С некоторым трудом, но это получается. Когда заваливаюсь на землю, ствол автомата, как и предполагалось, оказывается смотрящим в сторону фигуры «генизла». Окостеневшим пальцем, вдавливаю спусковой крючок и оружие начинает изрыгать свинец, «плавая» из стороны в сторону в сведённых руках. Слышу, как щёлкает затвор, обозначая факт расхода всех боеприпасов и понимаю, что голову начинает отпускать.

Через пару секунд по всем мышцам тела прокатывается волна боли, заставляющая выгнуться дугой на асфальте, и почти сразу пропадающая. После этого выходит приподняться, оценивая ситуацию. Тело вражеского «генизла» лежит метрах в семи-восьми от меня, с несколькими пулевыми ранениями в области груди.