– Интересная позиция, – ухмыляюсь я.

– Ага, мне тоже нравится, – Гвен оборачивается и изучающе смотрит на меня. – Ты сам не свой в последнее время. Выглядишь загруженным и измотанным. – Плюхнувшись на кушетку у панамного окна, Гвен скидывает туфли и вытягивает ноги.

– Я закончил реконструкцию, – Гвендолен поворачивается на бок, опираясь на локоть, и какое-то время заинтересованно смотрит на меня.

– Давно?

– Пару недель назад, – пожав плечами, отвечаю я.

– Значит, юбилей не отменяется? Давай, Оли, обмоем кости старика, помолимся за его грешную душу в спальне, где он растлевал свою племянницу, – с энтузиазмом предлагает Гвен. – Вот же старый извращенец.

– Племянница была совершеннолетней, – не разделяя беспричинного веселья сестры, напоминаю я.

– Какая на хрен разница? Все равно он извращенец. Я, вообще, давно заметила, чем статуснее и пафоснее семья, тем жирнее тараканы и больше шкафы.

– Шкафы? – переспрашиваю, вопросительно взглянув на Гвен.

– Со скелетами, – поясняет она, расплываясь в задорной улыбке.

– У нас та еще семейка Адамсов. Досталось со всех сторон, – смеюсь я, впервые за долгое время почувствовав легкость.

– И не говори, – откидываясь на спину, тяжело вздыхает Гвен, уставившись в потолок с рисованным небосводом.

– Как Майя? – вежливо любопытствую, сменив тему разговора.

– Отлично, – как-то резко сникнув, отзывается Гвен. – На прошлой неделе переехала ко мне.

– Но? – проницательно подталкиваю я, уловив нотки неуверенности в голосе сестры.

– Нет, все нормально. Правда. Она милая, мы давно вместе, и она мне не мешает.

– Звучит необнадеживающе, Гвен. Может, все-таки дать шанс мужской половине человечества?

– Не начинай, а? – раздраженно стонет Гвендолен.

– Не все такие монстры, как наш отец, – напоминаю на всякий случай. Сестра бросает на меня тяжелый гневный взгляд и шумно вздыхает.

– Дело не в этом, Оли, – качнув головой, возвращается к облакам на потолке.

– А в чем?

– Мне кажется, мы обречены на одиночество, – подумав, Гвен озвучивает абсурдную и глупую версию. – Отец оказался серийным убийцей, потом мама не выдержала и сдалась. Дед был прав, и это своеобразная кара, и у нас тоже нет будущего…

– Стоп, – обрываю Гвендолен прежде, чем она начнет откровенно бредить. – Теперь я точно вижу, что проблема существует.

– Я серьезно, Оли, – подавленно вздыхает сестра.

– Гвен, наша мать не справилась, не смогла принять шокирующую правду, таков был ее выбор, но мы с тобой живы. Все твои выводы строятся на боязни отношений и недоверии к окружающему миру. Ты постоянно анализируешь свои чувства и чувства своих партнеров, ощущаешь себя недостойной счастья и радости, но, уверяю, это не так. Иногда надо просто расслабиться и получать удовольствие.

– Так себе совет, – скосив на меня глаза, ухмыляется Гвен. – Ты всем своим клиенткам предлагаешь расслабиться и получать удовольствие, пока они лежат на кушетке?

– Я не вступаю в интимные отношения с пациентками, это нарушение врачебной этики, – хмуро отвечаю, окидывая сестру укоряющим взглядом. – Так себе шутка, Гвен.

– Зануда, – фыркает она. – Хорошо, а что с тобой не так? Почему ты один?

– Жду, – задумчиво отвечаю я, передернув плечами.