– Зачем тебе это было нужно? – спросил он.

– Мне нужно было снова с вами поговорить.

– Поговорить?

Он дотронулся до ее плеча. Мириам прильнула к нему:

– Мне кажется, я этого хотела.

Нижняя губа у нее слегка оттопыривалась. Он наклонился и поцеловал эту губку:

– А теперь мне пора.

Он поднял ее со стула. Узкие брюки плотно обтягивали ее бедра. Его рука скользнула ей под пояс. Она привстала на цыпочки и прижалась губами к его шее.

– Не надо, Мириам.

– Ну ладно, – пробормотала она, – не надо так не надо.

13

После вечерней службы отец Раймонд остался в костеле. Ему предстояло принять исповедь, и он не стал гасить свечи. В эти минуты, пока он сидел вот так, ждал и вслушивался в пространство большее, чем земное, его душу наполнял покой. Он мог в такие моменты слиться с тишиной. Звуки уличного движения едва доносились извне. Наконец отворились двери. Он тотчас же узнал фигуру, приближавшуюся к нему по центральному проходу.

– Доброго вечера! – с шутливой торжественностью вымолвил он. – Вот так сюрприз!

Молодая женщина схватила протянутую ей Руку:

– Я не отниму у вас много времени, отец Раймонд.

Он замотал головой:

– Милая Мириам, знала бы ты, как я рад тебя видеть! Ты же месяцами не показываешься.

Он проводил ее к небольшому закутку рядом с ризницей, указал рукой на скамью рядом у двери. Сам сел на стул напротив.

– Я так часто думаю о тебе, – сказал отец Раймонд. – Вот и сегодня тоже думал.

И осознал вдруг, что то же самое было и накануне, и утром, когда он пришел в свои покои. Он думал о ней, вставляя ключ от двери в замочную скважину. Он думал о ней потому, что она явилась ему во сне, увиденном этой ночью. Но этого он не сказал, просто спросил, как идут дела с учебой. Мириам отвечала как‑то рассеянно, и это удивило его, потому что обычно она подробно рассказывала о том, чем занималась.

Он положил ногу на ногу и откинулся назад, разглядывая ее. Именно ее лицо – вот что больше всего завораживало его в ней. Видеть перед собой красивое лицо – это всегда действовало на него позитивно. Как хорошее вино или как изящно изложенный текст. Но в лице Мириам было нечто большее. Оно наводило его на мысль, к которой он и так часто возвращался.

Ее высказал один философ, который, как ни странно, был родом из ее страны и на изучение трудов которого отец Раймонд потратил годы своей жизни. «Его печать в лице Другого».

– Я встретила одного человека, – сказала Мириам.

Он довольствовался тем, что пару раз кивнул, и потянул паузу ровно столько, чтобы ей не осталось ничего иного, как продолжить.

– Одного мужчину.

Это он и так понял. Он начал легонько раскачиваться взад и вперед на стуле, как если бы старался прогнать все прочие мысли, что могли занимать и отвлекать его.

– Ты это так сказала, словно сама не рада.

Разом куда‑то улетучилось дурное настроение, что не давало ему покоя весь вечер, напротив, он чувствовал, как внутри ширится и растет некая тихая радость. Девушке было трудно. Она пришла к нему. Некоторое время тому назад она уже приходила к нему, чтобы поговорить о мужчине. Она тогда хотела порвать с тем человеком, но ей было его жалко, и она чувствовала, что не в состоянии причинить ему еще большую боль.