|
Когда Бреде не хотелось учиться, он прогуливал. И воровал деньги из бумажника отца. Не только монетки по десять и пятьдесят эре, но и крупные купюры. Бреде поджигал траву на участке за домом, так что приходилось вызывать пожарных. Аксель поначалу тянулся было за ним, но по мере того, как забавы брата становились все более опасными, перестал принимать в них участие. Наказания доставались его брату‑близнецу, на которого они совершенно не действовали. Сын участника Сопротивления, героя войны, позднее – члена Верховного суда, обладателя многих правительственных наград полковника Гленне позорил своего отца. Выравнять счет – вот в чем состояла задача Акселя. Продемонстрировать всему свету, что дело не в проблемах семьи. Вскоре Аксель обнаружил, что это вовсе не трудно. Как если бы невидимые руки направляли его вперед.
Не только его собственные родители, но также и родители друзей, и учителя, тренеры, позднее – научные руководители и экзаменаторы – все, казалось, разделяли это подспудное знание: Аксель Гленне многого добьется, его ждет успех. Даже за Бию ему не пришлось бороться. Он познакомился с ней на студенческой вечеринке. Она пришла туда со своим парнем, но разговорилась с Акселем на кухне. Теперь уж и не вспомнить, по какому поводу она хотела взять у него интервью для студенческой газеты. Когда он собрался уходить, она попросила его оставить ей адрес.
Автомобиль завис на краю крутого склона, удерживаясь на дорожном полотне задними колесами. Одна из фар еще горела. Аксель подумал было, что это хорошо, что машина стоит вот так: ведь, может статься, скорость была не слишком высока. Но когда «скорая» остановилась и осветила место аварии, он сразу же увидел, что крыша машины продавлена. Аксель выскочил из автомобиля – экстренный чемоданчик в одной руке, фонарик в другой. – Перевернулся, должно быть. Шофер «скорой» по имени Мартин тоже так подумал. Свен, фельдшер, добавил: – А то и не раз. Чуть впереди на дороге, перед припаркованным автомобилем с работающим двигателем, маячили три‑четыре фигуры. – Это вы звонили? – Я звонил, – ответил пожилой мужчина в вязаной шапочке, натянутой на самые уши. – Мы ехали мимо и увидели, что он так стоит. Внутри есть кто‑то. Дверцу мы не сумели открыть. Мартин ползком спустился в кювет, посветил в салон. – Одного прижало рулем! – крикнул он Акселю. – А мы сумеем сами открыть? Мартин подергал дверцу. – Попробуй другую. Аксель спрыгнул вниз и попробовал. С другой стороны автомобиль был не настолько поврежден, но дверца была заперта. – От лобового стекла, можно сказать, ничего не осталось, – сообщил он Мартину и вскарабкался на капот. Снизу, из моторного отсека, доносилось какое‑то шипение. – Придется провод перекусить. Он посветил фонариком внутрь. На руль навалилось тело. Аксель протянул руку и тронул человека за плечо, потряс: – Вы меня слышите? Никакого ответа. Из салона несло спиртом. Не стеклоочистителем, явно алкоголем. – Эй, слышите вы меня? Слабый стон. Аксель, извернувшись, лег на бок и прижал палец к шее водителя. – Пульс ровный! – крикнул он Мартину, который все еще стоял с другой стороны. – Где‑нибудь девяносто. – Сможем его вытащить? – Крышей прижало дверцу, внутрь не попасть. Да уж скоро пожарные должны подъехать. Он осветил фонариком лицо навалившегося на руль человека: молодой парень, это было видно по модной стрижке. Сбоку на шее у него был порез, из которого сочилась кровь, но порез неглубокий. Это от парня разило спиртным. – Дышит нормально. Я не хочу пока его ворочать, вдруг что с затылком. |
