– Я всех предупредила, что мы немного задержимся, и попросила Ингер Беату принять одного или парочку твоих пациентов до обеда, если ты не будешь успевать.

Она похлопала его по плечу с материнской заботливостью:

– Ничего, мы тебе поможем пережить и этот день, Аксель.

– Что бы я без тебя делал? – благодарно улыбнулся он.

Это не было пустой фразой: Рита успевала следить за всем. Если требовалось, она была властной, если нет – приветливой. Когда она собиралась уходить в отпуск, у него всегда портилось настроение.

– И еще студент, не забудь, – напомнила она.

– Вот черт, так он сегодня начинает?

Аксель в очередной раз согласился взять к себе на практику студента‑медика. Ему нравилось осуществлять руководство практикой, но в это утро ему вряд ли достанет терпения на педагогические тонкости.

– Я ее пустила в кабинет Улы: он же все равно будет стоять пустой все то время, пока она проходит у нас практику.

– Она? Разве не парень должен был прийти?

– Поменялись, наверное. Я же тебе вчера записочку оставляла.

Он отхлебнул кофе. У него тот еще видок сегодня, не говоря уж о состоянии; уж лучше бы это был молодой человек.

– Ну позови ее ко мне… Дай мне только пять минут прийти в себя.

Он плюхнулся на стул, включил компьютер, потер ладонями лицо. Он не видел Бреде больше двадцати лет. Не знал даже, жив ли он. Недели, а то и месяцы прошли с тех пор, как он вспоминал о брате, если не считать прошлого дня, когда мать вдруг так разошлась. Не может быть, чтобы это он Бреде видел. По улице Спурвейс‑гата он просто гнался за типом, который был на него похож… Аксель вдруг почувствовал, до чего же он устал. Стоило, пожалуй, отказаться на время от дежурств на «скорой». В деньгах недостатка не было.

Жесткий диск поскрипывал и постанывал, пытаясь включиться. «Когда компьютер будет готов к работе, и я тоже буду готов, – подумал он. – Спрятал потребность выспаться в чуланчик, запер дверь и выбросил ключик: всё, я готов». В дверь постучали.

– Черт! – буркнул он; он ведь уже забыл про студентку.

Он резко выпрямился, похлопал себя по щекам несколько раз.

– Show time, – сказал он своему отражению в зеркале и крикнул, чтобы она вошла.

Она закрыла за собой дверь. Ладошка у нее была узенькая и теплая. Ее звали Мириам. Фамилию он не разобрал.

– Мы с вами и раньше встречались, – сказала она.

Он наморщил лоб.

– Как раз перед летними каникулами. Вы нам на терапевтической практике читали лекции о раке. Мы с вами несколько раз разговаривали на перемене.

– А, ну да, – пробормотал он.

В своих лекциях он рассказывал о том, как важно быть бдительным, не просмотреть того единственного пациента среди многих, что приходят к врачу общей практики с той или иной ерундой; того единственного пациента, который действительно серьезно болен.

– Конечно. Сейчас мы пригласим первого пациента, и вы будете сидеть тихохонько мухой на стене. – Ему нравилось это выражение, и он сморщил нос. – Но попозже я вам, конечно, буду давать и задания, которые вам придется выполнять самостоятельно.

Перерывом на обед пришлось пожертвовать, но зато Аксель успел принять всех, никому не пришлось дожидаться больше получаса. Во второй половине дня у него даже нашлось время обсудить со студенткой некоторые случаи. Теперь он уже больше не ощущал усталости, пришло второе дыхание. Дыхание достаточно мощное, чтобы продержаться весь этот день. Студентка, к счастью, попалась спокойная. К тому же она обнаружила неплохие знания и вопросы задавала в самую точку. Она даже знала о лейкемии кое‑что такое, о чем он сам пока не слышал и чего постарался не показать.