Г. Григорович посвятил свой талант исключительно изображению жизни низших классов народа. В его таланте тоже много аналогии с талантом г. Даля. Он также постоянно держится на почве хорошо известной и изученной им действительности; но его два последние опыта «Деревня» («Отечественные записки» 1846 г.) и в особенности «Антон-Горемыка» («Современник» 1847 г.) идут гораздо дальше физиологических очерков.[35 - Григорович был известен до этого как автор физиологического очерка «Петербургские шарманщики» (напеч. в «Физиологии Петербурга», 1845, ч. I). Белинский писал к В. П. Боткину в декабре 1847 г., о повести «Антон Горемыка»: «Ни одна русская повесть не производила на меня такого страшного, гнетущего, мучительного, удушающего, впечатления: читая ее, мне казалось, что я в конюшне, где благонамеренный помещик порет и истязует целую вотчину – законное наследие его благородных предков» («Письма», т. III, стр. 324–325). Незадолго перед этим 4–8 ноября 1847 года Белинский писал В. П. Боткину: «Вероятно, ты уже получил XI № «Современника». Там повесть Григоровича («Антон Горемыка» – Ред.), которая измучила меня; читая ее, я все думал, что присутствую при экзекуциях. Страшно!» («Письма», т. III, стр. 287.)] «Антон-Горемыка» – больше, чем повесть: это роман, в котором все верно основной идее, все относится к ней, завязка и развязка свободно выходят из самой сущности дела. Несмотря на то, что внешняя сторона рассказа вся вертится на пропаже мужицкой лошаденки; несмотря на то, что Антон – мужик простой, вовсе не из бойких и хитрых, он лицо трагическое, в полном значении этого слова. Эта повесть трогательная, по прочтении которой в голову невольно теснятся мысли грустные и важные. Желаем от всей души, чтобы г. Григорович продолжал итти по этой дороге, на которой от его таланта можно ожидать так многого… И пусть он не смущается бранью хулителей: эти господа полезны и необходимы для верного определения объема таланта; чем большая их стая бежит вслед успеха, тем значит успех огромнее…

В последней книжке «Современника» за прошлый год была напечатана «Полинька Сакс», повесть г. Дружинина, лица совершенно нового в русской литературе. Многое в этой повести отзывается незрелостию мысли, преувеличением, лицо Сакса немножко идеально; несмотря на то, в повести так много истины, так много душевной теплоты и верного сознательного понимания действительности, так много таланта, и в таланте так много самобытности, что повесть тотчас же обратила на себя общее внимание. Особенно хорошо в ней выдержан характер героини повести, – видно, что автор хорошо знает русскую женщину. Вторая повесть г. Дружинина, появившаяся в нынешнем году, подтверждает поданное первою повестью мнение о самостоятельности таланта автора и позволяет многого ожидать от него в будущем.[36 - Повесть «Полинька Сакс» А.В. Дружинина появилась в «Современнике», 1847, № 12. Вторая повесть Дружинина, о которой говорит Белинский, – «Рассказ Алексея Дмитрича», появилась в «Современнике», 1848, № 2. О первой из них Белинский писал в декабре 1847 года к В. П. Боткину («Письма», т. III, стр. 323). О второй повести находим отвыв в письме к В. А. Анненкову от 15 февраля 1848 года («Письма», т. III, стр. 338).]

К замечательнейшим повестям прошлого года принадлежит «Павел Алексеевич Игривый», повесть г. Даля («Отечественные записки»). Карл Иванович Гонобобель и ротмистр Шилохвастов, как характеры, как типы, принадлежат к самым мастерским очеркам пера автора.