— Я вернусь к себе. Меня провожать не нужно. До встречи!

Взглянув на Али, Рохан Чаудхари свернул в боковой коридор. Двигался мужчина с грацией, достойной неприрученного тигра. Красивого и опасного.

В молчании, нарушаемом лишь звуков шагов по паркету, Алита вернулась в отведённую ей спальню, поблагодарила горничную и положила папку на стол. Лорин сказала, что лично заглянет перед ужином, но, если что-то понадобится раньше, вызвать её можно с помощью крупного серебряного колокольчика у одной из стен комнаты. К ужину следовало переодеться, но Али уверила собеседницу, что справится сама.

За окном шёл снег. Крупные хлопья кружились и падали на землю, создавая неповторимое белое полотно. Чистый лист, ещё не тронутый вязью чернил. Безмятежная картина, омрачаемая лишь недавним разговором с альдом Сайласом Торнбраном. Алите приходилось слышать о том, какими бывают увлечения и капризы влиятельных особ, но столь хладнокровного наблюдения за тем, как рушились чужие судьбы, она даже представить себе не могла.

А ведь то явно не единственный случай, когда этот человек откровенно наслаждался, видя, как мечутся и страдают другие! Обладая нужными знаниями и властью, он мог стравливать людей между собой, играть на чувствительных струнах души, задевая самые болезненные места, хитроумно создавать обстоятельства, в которые те, кто ему доверял, попадали, точно в заблаговременно расставленные паучьи сети.

Никаких конкретных доказательств, никаких имён. Кто угодно из нынешних гостей мог находиться тогда в поместье. Тот же князь Чаудхари… Он вполне подходил по возрасту и годился на роль того, кто мог смутить сердца молодых девушек, но даже при занимаемом им положении едва ли общество запросто одобрило бы его свадьбу с кем-то из местных. Впрочем, о свадьбе ведь речь и не шла, только о страсти…

Али вспомнила огонь в его глазах, почти нежную улыбку, изгиб чувственных губ и помотала головой, отгоняя наваждение. Можно считать, что первый подозреваемый есть. Теперь нужно взглянуть на остальных.

***

— Придётся остаться здесь на ночь, — со вздохом заключил Эмрис, глядя в окно, за которым стремительно темнело. — Ничего не поделаешь. Хм, надеюсь, хотя бы клопов тут нет, — пробормотал он себе под нос.

— О том вы можете спросить мою камеристку, альд Торнбран, — хладнокровно заметила Флориана Эдевейн. — К сожалению, ей уже пришлось на себе проверить удобство здешних кроватей. Раньше нас всех.

— Простите, не думал, что у вас такой острый слух! — сделал вид, будто смутился, Эмрис. — Сочувствую вашей камеристке. Ничего нет хуже, чем приболеть в дороге.

— Надеюсь, к утру она будет в состоянии продолжать путь, ведь иначе мне придётся искать другую, а это так хлопотно… — Флориана недовольно искривила губы и перевела взгляд на Киллиана. — Вы поразительно молчаливы, альд Ристон, и мне невероятно хочется узнать, что скрывается за вашим молчанием.

— А как вы думаете? — отозвался он.

— Я думаю, что вы — очень интересный человек, — произнесла девушка. Ей голос прозвучал так, точно они являлись заговорщиками и сейчас обсуждали, как удачнее переправить контрабандный товар за пределы королевства. — Даже интереснее, чем большинство других магов.

— А вот сейчас вы меня обидели! — вскричал Эмрис Торнбран, прикладывая ладонь к груди. — Разбили мне сердце! Осторожнее, не наступите на осколки!

— Вы всё такой же забавный! — рассмеялась Флориана, и её заливистый смех словно рассыпался по унылому помещению дюжиной серебряных колокольчиков. Несколько человек за соседним столом обернулись, привлечённые громким звуком. — Пожалуйста, никогда не женитесь! Никогда-никогда! Ведь женатые мужчины становятся такими скучными…

— Боюсь, дядя не допустит, чтобы я навечно оставался холостяком, — вздохнул собеседник.