Всунув кончик шкурки в кольцо, диаметром в два сантиметра, я продел весь мех узкое ушко колечка. Манипуляция случилась столь непринужденно, что Андроник даже выпучил глаза. Ну, да, у меня были лучшие меха, что можно достать на Руси, закупал, не жалея денег, а кое-что и сами набили и приготовили.

— Вот это колечко, — я провернул в пальцах золотое кольцо. — И таких вот шкурок, скажем… три десятка, ты получишь только лишь за то, что не станешь меня обманывать, а будешь говорить мне о слухах, что возникают вокруг русского посольства, находить нужных людей, с которыми мне нужно поговорить.

Я увидел страх в глазах евнуха. Явно не боец он. Поэтому поспешил добавить своим словам:

— Ни против василевса, ни против империи, я ничего не имею, мне нужно хорошо расторговаться и поговорить с вашими учеными. Пока все. Организуешь встречи, получишь обещанное и даже больше, — сказал я, замечая в глазах чиновника уже не страх, а сменившую его алчность.

— Пятьдесят шкур! — начал торговаться Андроник. — И я расскажу о сплетнях и укажу, где каких людей искать, ну и укажу на хороших и честных купцов.

— Тридцать шкурок сейчас. А в дальнейшем я буду смотреть на твою полезность. Может так получиться, что и больше пятидесяти дам. Но ты уж постарайся, — я улыбнулся. — Подозрений никаких не будет. Ты же приставлен ко мне, чтобы контролировать и следить?

— Помогать, — поправил меня евнух.

— Пусть так. Вот и помогай! Так какой же согласительный ответ ты дашь? — просил я с улыбкой.

Андроник задумался, а после рассмеялся.

— Согласительный ответ? А ты, воевода, не учился случаем в нашем пандидактерионе на ораторском отделении? — спросил сопровождающий. — Ты же не оставляешь возможности для иного ответа, как «Да».

— Нет, не был в этом чудном месте науки и знаний, но хотел бы посетить столь славное заведение. Мне есть чем удивить ваших ученых, и что предложить, — сказал я, наблюдая, как лихо моряки спрыгнули на причал и стали привязывать корабль-яхту к бронзовому столбу.

Как же не рационально! Бронзу использовать для этих нужд. Да тут все нерационально: и эти статуи, ступеньки из мрамора. В этом вся империя — лоск, красота, но несоответствующая богатствам злость и сила, не достаток оных. Правы были древние спартанцы, когда говорили о том, что богатый человек не может быть воином. Только аскетизм и лишения рождают бойцов. Так что на Руси потенциальных воинов еще ой, как много!

Ну а мне пора корректировать свой план пребывания в Константинополе и делать так, чтобы о братстве начали говорить многие. Много разговоров — больше денег в моей казне, больше воинов и возможностей. Пиар и информационная повестка — наше все!