– Старый друг и враг, которому нужна твоя помощь.

– Силы небесные, так это ты! Ну, детка, ты и раньше ходил по краю, но теперь-то уж ты вляпался по уши. Откуда ты звонишь?

– Из «бездны отчаяния». Мне нужна помощь, Рэй.

– Вот это верно, приятель. И, ей-богу, ты хорошо сделал, что обратился ко мне. Ты ведь хочешь, чтобы я тебе устроил добровольную явку с повинной? Первый разумный ход, с тех пор как ты пришил эту дамочку Порлок. Тебя ведь все равно рано или поздно выследят, а зачем тебе нужно, чтобы тебя пристрелили? А ведь дано указание пристрелить тебя, – сочувственно басил он. – Это было, знаешь ли, не особенно умно. Стрелять в полицейского. В полиции на такие номера смотрят сам знаешь как.

– Я не стрелял в него, Рэй.

– Да будет тебе, малыш! Он же оказался там, правильно? И он тебя видел.

– Он видел шута горохового с бородой и в тюрбане. Я в него в жизни не стрелял, и в нее, кстати, тоже.

– Ну да, конечно! Ты же только книжки продаешь, а больше ничем не занимаешься. Ты мне все это уже рассказывал, забыл? О том, что ты у нас прямой, как штык. И прочее в таком роде. Послушай, все будет в порядке. Я тебе явку с повинной организую по первому классу, и, поверь, я ценю то, что ты обратился именно ко мне. Ясно как день, что мне это на руку, и я тебе за это благодарен, а твою башку это спасает. Найдешь себе хорошего адвоката и, кто знает, может быть, и сможешь на суде отвести от себя все обвинения. В худшем же случае проведешь пару лет в местах, не столь отдаленных, с тобой ведь это уже бывало.

– Рэй, я не...

– Одно нехорошо: этот щенок Рокленд молод и горяч. Будь это человек с опытом, он, вероятно, согласился бы за приличное вознаграждение не слишком настаивать в суде на своих показаниях. Хотя, с другой стороны, если бы это был человек с опытом, он, наверное, пристрелил бы тебя, не дожидаясь, пока ты попадешь ему в ногу. Так что, думаю, что и здесь, Берни, ты не проиграл.

Мы прошли еще через несколько раундов: я – настаивая на своей невиновности, а он – повторяя, что я могу и оправдаться на суде, отделавшись стократным написанием на доске фразы «Я больше никогда не буду красть», как нашкодивший школьник. Наконец я решил сменить пластинку и сказал ему, что мне нужно от него кое-что конкретное.

– Да?

– У меня три телефонных номера. Я хочу, чтобы ты ими занялся.

– Ты спятил, Берни? Ты знаешь, как трудно выяснить, по какому телефону идет разговор? Ты должен все подготовить заранее, ты должен связаться с кем-то из телефонной компании по другой линии, и потом ты должен включиться в разговор на пару минут. И даже в этом случае не всегда получается! А потом, если ты...

– Мне уже известны все три номера, Рэй.

– А?..

– Я знаю номера, я хочу знать, где находятся телефоны. Представь себе, что ты уже установил номер и хочешь узнать, где находится телефон.

– Ага...

– Ведь это ты мог бы сделать без труда, правда?

Какое-то время он раздумывал:

– Конечно, но зачем мне это надо?

Я привел ему очень веские доводы.

– Ну не знаю, – сказал он после того, как несколько минут мы посвятили их обсуждению. – Мне кажется, я иду на большой риск.

– Какой же в этом риск? Тебе только и нужно, что позвонить.

– И помочь тем самым преступнику, который скрывается от правосудия! Это не сойдет мне с рук, если кто-нибудь узнает об этом.

– А кто об этом может узнать?

– А вдруг... И потом, как, черт возьми, ты мне это привезешь? Все это хорошо, но как ты мне это привезешь? Если у какого-нибудь молодчика-"фараона" окажется хороший пистолет и он тебя пристрелит, то я-то в этом случае с чем остаюсь?

– С жизнью.