– В чем дело?

– Ничего особенного, так. Вы еще поболтайте, а я побегу домой. А то мой парень забудет, как выглядит его мама. Когда тут закруглитесь, приезжайте ко мне, ладно?

– Можно, – сказал я.

Но Дениз обращалась не ко мне. Она приглашала Каролин. Та немного помедлила, потом кивнула.

– Прекрасно!.. – сказала Дениз и взяла свою сумочку. Оперевшись для устойчивости ладонью о стол, она поднялась и поцеловала Каролин в губы. Потом выпрямилась и пошла к выходу. Щеки ее пылали.

– Хочу спросить тебя кое о чем, Берни, – сказала Каролин. – Как ты узнал, что Мэрилин Маргейт была наводчицей?

– Я заподозрил это, когда узнал, что она знакома с миссис Колкэннон. Я рассказывал тебе, как она ворвалась ко мне с пистолетом и стала обвинять в убийстве. Тогда она и назвала убитую Вандой. Сначала я подумал, что они подруги, но надо быть той еще штучкой, чтобы навести брата на дом подруги. Я рассудил, что это не случайность, что Кролик с Харланом забрались в особняк на Восемнадцатой улице. Тем более не случайность, что хозяев в это время не было дома.

Дальше? Когда я был в ее лавочке с этой дурацкой вывеской – «Волос великолепье», случайно услышал, как одна особа рассказывала Мэрилин о чем-то очень личном. Тут я и смекнул, что дамы делятся со своими парикмахершами буквально всем. Потом я раздобыл список похожих ограблений, совершенных поблизости от этого косметического кабинета.

– А сегодня утром узнал имена потерпевших в книге записей парикмахерской, так, Берни? Не слишком ли ты все усложнил? Проще было бы обзвонить ограбленных дам и расспросить, где они делают прическу.

– Я думал об этом. Но в таком случае у меня не было бы доказательств, что Ванда ходила именно сюда, а не куда-то еще. Кроме того, если бы в книге записей не оказалось каких-либо имен, я мог запросто вписать их.

– То есть совершить подлог?

– Я считаю это не подлогом, а средством ускорить следствие. И еще. Кто знает, сколько часов мне пришлось бы проторчать у телефона, причем без гарантии на полный успех? Я – вор, и у меня особый, м-м... нетрадиционный способ решать проблемы. Но главное – мне надо было посмотреть, там ли пистолет.

– Какой пистолет?

– С которым Мэрилин явилась ко мне. Говорила, что должна положить его назад, в ящик хозяйки. Слава Богу, пушка была на месте. Если б ее там не было, это означало бы, что она у нее в сумочке... А это уже проблема. Надо было бы предупреждать Рэя, а то, глядишь, пальнула бы с испуга прямо в церкви.

– Понятно...

– Угу... Послушай, Каролин...

– Вот гадство... Ты, наверное, хочешь поговорить о Дениз?

– Не знаю, что я хочу. Но, видимо, нам следует поговорить, как ты думаешь?

– Гадство и еще раз гадство!.. Наверное, следует. – Каролин допила свой мартини и огляделась, ища глазами официанта. Его не было видно, и она поставила бокал на стол. – Черт знает, как это случилось. Ей-богу, я не хотела.

– Она же тебе не нравится.

– Не нравится? О чем ты говоришь, Берни? Я терпеть ее не могу.

– И она не очень-то хорошо к тебе относилась.

– Она? Да она меня вообще не замечала! Презирала, говорила, что я недомерок, воняющий псиной.

– А ты ее жердью и костлявой кобылой...

– Выходит, ошиблась.

– Как же все-таки?..

– Сказала, не знаю, значит, не знаю.