И никакой тебе коллекции монет, ни дорожных аккредитивов, или облигаций, или биржевых сертификатов, ни колец, ни часов и ни одного драгоценного камешка, обработанного или в натуральном виде (хотя в каком-то углу завалялся симпатичный кусок окаменелого дерева с подклеенным снизу фетром, предназначенный для использования в качестве пресс-папье), ни слитков золота, ни брусков серебра и никаких почтовых марок, помимо тех, трехцентовых в корочке, и — клянусь всеми святыми! — ни кожаной, ни деревянной синей шкатулки.

Вот черт!

Не хочу утверждать, что результаты поисков обрадовали меня, но и сдаваться я не собирался. Я выпрямился, вздохнул, спросил сам себя, где старина Флэксфорд держит бренди, и тут же сообразил, что не пью на работе, подумал о сигаретах на серебряном блюде и вспомнил, что избавился от вредной привычки много лет назад. Я снова вздохнул, приготовившись заново осмотреть ящики. Когда копаешься в куче хлама, легко пропустить даже такой заметный предмет, как коробка из-под сигар. Часы показывали девять двадцати три, и я подумал, что до десяти, самое позднее до половины одиннадцатого надо очистить помещение. Итак, вторичная проверка ящиков бюро, затем, если понадобится, осмотр других мест в комнате, где по логике вещей могла быть спрятана шкатулка, далее — обход остальных комнат, сколько бы их здесь ни было, и, наконец, адье, наше вам. Пальцы в резине начали потеть, и я подул на них, хотя это и было бесполезно. Я вздохнул еще раз. Вдруг в замочной скважине входной двери послышалось лязганье. Я замер.

Хозяин квартиры Дж. Фрэнсис Флэксфорд не должен был возвратиться домой по крайней мере до полуночи.

Согласно той же информации синяя шкатулка должна была находиться в бюро.

Я выпрямился у стола, глядя на дверь. Ключ в замке повернулся, отодвинул засов, повернулся еще раз, отодвигая защелку. Секунда гробовой тишины. Потом дверь распахнулась настежь, и ворвались двое мужиков в синем с пистолетами в руках. Пистолеты были нацелены на меня.

— Уберите свои пушки, — сказал я. — Это всего лишь я.

— Черт меня побери, если это не сын миссис Роденбарр, Бернард!.. — протянул он, опуская свой пистолет и отводя пистолет напарника. — Убери пушку, Лорен. Берни — настоящий джентльмен.

Лорен убрал пистолет в кобуру и облегченно вздохнул, выпустив из легких, наверное, несколько кубических футов воздуха. Обыкновенные воры-взломщики не единственные бедолаги, которые не любят, когда их застают не в своем доме. Рэй, конечно же, выставил своего молодого подручного вперед. На всякий случай.

— Привет, Рэй! — сказал я.

— Рад тебя видеть, Берни! Поздоровайся с моим новым товарищем Лореном Крамером. Лорен, познакомься, это Берни Роденбарр.

Мы обменялись приветствиями, и я протянул руку. Лорен смущенно уставился на нее, потом начал торопливо отстегивать с пояса пару наручников. Рэй рассмеялся:

— Господи Иисусе, кто же надевает браслеты на Берни? Он же не какая-нибудь шпана психованная, а профессиональный вор-взломщик.

— А-а...

— Закрой дверь, Лорен.

Лорен закрыл дверь, хотя запереть ее не удосужился, и я тоже немного успокоился. Мы пока что еще не привлекли ничьего внимания. На площадке не торчали взбудораженные соседи. Следовательно, появилась надежда, что я проведу ночь под собственной крышей.

— Я не ждал тебя, Рэй, — начал я издалека. — Частенько сюда заглядываешь?

— Ах ты, сукин сын! — ощерился Рэй. — Что, сдавать стал под старость? Сидим мы в патрульной машине, вдруг рация заверещала. Какая-то женщина услышала подозрительный шум. Раньше ты чище работал, Берни. Сколько тебе годков-то?

— В мае тридцать пять будет, а что?

— Значит, Телец? — поинтересовался Лорен.