— Какие тараканы? — вмешался я. — Дом высшей категории.

— Вот видишь, — сказал Рэй. — Нету тут тараканов.

— При чем тут тараканы?

— Я думал, это их ты боишься.

— Не нравится мне это, Рэй.

— Ну вот что, хватит валять дурочку! Давай Берни свои причиндалы, а сам на диван. Берни, может, этой заднице принять для храбрости?

— Очень полезно.

— А тут у тебя есть что выпить?

Я пошел на кухню и принес бутылку, бокал, льда.

— Нет, пожалуй, не стоит, — сказал Лорен. — Я ведь при исполнении.

— Господи Иисусе! — простонал Рэй.

— Я оставлю, может, надумаешь, — сказал я.

Лорен кивнул.

Я нацепил ремень с кобурой, проверил, хорошо ли она застегнута. Не дай Бог, пистолет вывалится, неудобно будет перед людьми. «Страшная, однако, игрушка!» — подумал я, почувствовав под рукой холодок стали.

— Эта штуковина на целую тонну потянет, — сказал я.

— Что, пушка? Нет, к ней привыкаешь.

— Как бы не перекосило всего при ходьбе от такой тяжести.

— Ничего, не успеешь оглянуться, как привык. Потом без нее вроде как голый.

Я взял у Лорена черную, отливающую зловещим блеском дубинку со свинчаткой и в порядке пробы шмякнул ею себя по ладони. Древесина была гладкая, хорошо отполированная. Рэй показал, как прикрепить дубинку к поясу, чтобы она не болталась и не колотилась о колено. После этого я прицепил звезду, нахлобучил фуражку и пошел в спальню — посмотреть на себя в зеркало на двери.

В этот раз показалось, что я действительно выгляжу на все сто.

Грозный полицейский вид придавали, разумеется, форменная фуражка и большая бляха на груди. Кобура с пистолетом на одном боку, дубинка на другом и «браслеты» тоже, как говорится, не портили общего впечатления. Внушительные вещи и человека заставляют держаться внушительнее. Я почувствовал себя увереннее в своей новой роли. Вытащив еще раз дубинку, я повертел ею в воздухе и привесил обратно. Мне пришла даже мысль попрактиковаться в выхватывании пистолета из кобуры, однако по зрелом размышлении идея была отвергнута из опасения отстрелить себе пальцы на ноге. Достаточно и того, что я ухитрился пришпилить звезду не к телу, а куда положено.

Словом, я настолько вошел в роль, что, вернувшись в гостиную, был готов гаркнуть: «А ну, проходи!», — одним взмахом руки остановить уличное движение или закусить на халяву в какой-нибудь забегаловке. От Рэя не ускользнула перемена во мне. Он оглядел меня с головы до пят и обратно и коротко кинул:

— Нормально!

Даже Лорену пришлось согласиться:

— Ну, факт! Они же прирожденные притворщики.

— Кто, взломщики?

— Да нет, Близнецы.

В машине Рэй начал объяснять:

— Разрешение на осмотр квартиры имеется. Сейчас она опечатана, но мы сломаем печать и поставим свою, когда будем уходить. Все это будет записано в журнале. Так что комар носа не подточит.

— Это принятая процедура?

— Самая что ни на есть нормальная. Печать, она для чего? Чтобы знали, что посторонним вход воспрещен. Конечно, кто захочет взломать дверь, тому она не помеха. Но народ знает, что это карается. А официально мы уже не первые. Эту квартиру до нас несколько раз открывали и потом опять опечатывали. Я сам видел несколько подписей.

— Вот как! И кто же это был?

— Как обычно. Фотографы, например, были. Оно, конечно, и фотографы, и спецы из лаборатории первыми свое дело сделали.