Одри решила скоротать время в ближайшем книжном магазине. Она надеялась, что хорошая книга хотя бы немного скрасит ее тяжкие раздумья в пути.

Она нашла отдел поэзии и потянула с полки томик Шарля Бодлера. Перелистывая страницы и пробегая взглядом по знакомым строчкам, она с трудом сдержала слезы. Нет, слова о любви слишком больно ранят ее. Никакой любви. Отныне — никакой любви.

Слишком больно, слишком страшно, несправедливо и жестоко… Никогда она не простит Жюльену этого предательства. Никогда больше не впустит его в свое сердце. Даже имя его забудет. И вряд ли сумеет полюбить кого-то еще раз…

Одри заметила, что всхлипывает так громко, что на нее оборачиваются. Она прошла в другой отдел. Пусть время в пути скрасит классика французской прозы.

Стендаль. Она всегда любила «Красное и черное»… Почему бы не перечитать? Одри открыла книгу наугад и чуть не вскрикнула. Как она могла забыть, что главного героя романа зовут Жюльен? Нет, теперь она еще не скоро сможет слышать это имя без муки сердечной.

Любая книга, которую брала в руки Одри, говорила о любви, ревности, измене. Даже детский комикс повествовал о сердечной привязанности друг к другу двух бульдожек.

А ведь я не могу уехать надолго, напомнила себе Одри, выходя из книжного магазина с пустыми руками. Что будет с моими собаками и котом? Не могу же я оставить моих любимцев. Придется вернуться, хотя бы для того, чтобы перевезти их на новое место.

И дом… Она успела полюбить этот дом. Теперь ей было жалко его оставлять.

Одри помнила, как жила там давным-давно с мамой Софи. Как любила сидеть на маленьком стульчике в маминой мастерской, наблюдая, как та работает. Ей сейчас очень не хватало мамы, в чем было больно признаться себе самой. Она вспомнила, что ей было немного страшно возвращаться в их старый дом годы спустя. Не хотелось оказаться в плену воспоминаний.

Но после того как сделали ремонт, дом очень изменился. Он вновь ожил и засверкал новыми красками. Ей было уютно там с ее животными и совершенно не хотелось терять это пристанище.

Одри мечтала о том, как они поселятся там вместе с Жюльеном, рабочие даже начали переоборудовать одну из комнат под его рабочий кабинет. А еще одна комната — просторная, светлая, в которой сейчас спальня для гостей, — со временем должна была превратиться в детскую. Они собирались жить то в ее доме, то в его лионской квартире…

Стоп. Никаких больше мыслей о Жюльене.

Сейчас она возьмет тайм-аут. Неделю погостит у Эвелин, немного придет в себя. Но потом придется возвращаться домой. Отвечать на вопросы Мари, объясняться с Жюльеном. Может быть, потом она уедет навсегда. Но это будет потом. Как все это тяжело! Думать об этом не хотелось.

Одри побродила еще немного, скользя равнодушным взглядом по витринам магазинов, посидела в кафе, глотая кофе и не чувствуя его вкуса. Теперь ей был знаком только один вкус — вкус слез.

Наконец, посмотрев на часы, она решила, что пора возвращаться на вокзал. Марсельский поезд наверняка скоро подадут на перрон.

Жюльен многократно обошел весь вокзал и его окрестности. И начал терять надежду. Каждые пятнадцать минут он перезванивал Одри домой, но Мари и Паскаль по очереди отвечали одно: «Нет, мсье. Увы, мсье. Не возвращалась. Не звонила».

Он решил совершить последний обход и ехать на виллу, ждать Одри там. Итак, посмотрим еще раз. В камере хранения. В зале ожидания. У касс. У телефонных автоматов. В кафе. У расписания поездов.

— Уважаемые пассажиры! До отправления поезда «Париж-Марсель» осталось пять минут. Желаем вам счастливого пути.

Приятный голос женщины-диктора заставил Жюльена вздрогнуть, остановиться и хлопнуть себя по лбу. Марсель! Как он сразу об этом не подумал…

Он вспомнил улыбающиеся лица Эвелин, Жерара и мсье Маршаля.