И на следующее утро он с совсем иным чувством всматривался в лицо Семенюка.

Семенюк был плох, напряжение последних дней почти сломило его. Он минут двадцать отдыхал в своей служебной каморке. Это был уголок электромонтажного цеха, отгороженный от остального помещения дощатой перегородкой. Семенюк не пошел даже на планерку — аккуратный Озеров, несмотря на то, что шахта не выдавала угля, ни одного раза не отменил планерок, дел и забот с избытком хватало. Когда Арсеньев вошел в цех, Семенюк встрепенулся, с усилием придал себе более официальный вид: он уже догадался о неприязни Арсеньева и, человек опытный, понимал, что нельзя раздражать строгого председателя следственной комиссии. Однако выдержки его хватило ненадолго.

— Мною обнаружено серьезное нарушение правил эксплуатации электрических механизмов, я прошу вашего объяснения, — начал Арсеньев. — Вам, вероятно, уже докладывал мастер о нашем совместном обходе шахты. Я имею в виду отсутствие защитного заземления электроаппаратуры.

— Боже мой, обратно заземлитель! — Семенюк покачал головой. — Сколько мне крови испортил, просто никто не поверит. Ночью даже снился, проклятый. А теперь еще вы!

— Все-таки не понимаю, — проговорил Арсеньев, сколько мог дружественно. — Возможно, он вам снился. Но почему его нет?

— Вот потому и нет, — вздохнул Семенюк. — Ах, Владимир Арсеньевич, мне мастер столько напередавал, что вы ему говорили, — и гибель людей, и взрывы шахты, и прочие преступления. И все из-за. него, заземления. Ну, слово вам даю, не стоит оно того, ну, ни капельки не стоит! Тысячу раз проверяли, сам я, как вы, на дыбы вставал, теперь уверен.

— А я нет, — возразил Арсеньев. — И прошу мне доказать, что я неправ. Прежде всего вот это, — он вынул ту же книжечку, правила безопасности при горных работах, что уже показывал Симаку. — Тут прямо сказано, что никакая шахта не может работать без центрального заземлителя, устроенного в любом подходящем и удобном месте.

— Да нет же его, этого места! — закричал Семенюк. — Ни подходящего, ни удобного! И никогда не было на нашей шахте. И не будет его, честное слово, хоть всю шахту переройте. Наша же шахта в чем проложена? В вечной мерзлоте, это же Заполярье. А вечная мерзлота не подходит для заземления. Вот постойте, я вам покажу.

Он торопливо рылся в своем сейфе, вытаскивал чертежи, кипы бумаг. Все это было свалено на стол, разбросано перед Арсеньевым. Семенюк хватал то одну, то другую бумагу.

— Вот глядите, Владимир Арсеньевич. Нет, не та… Эта, что ли? Вот, вот, нашел! Дивитесь, прошу вас, общий чертеж расстановки оборудования. Где здесь заземление? Нет его! Проектировщики считали его ненужным. А вот моя записка — вместе с Мациевичем подписывали. Мы чего требуем? Вот посмотрите! Чтобы все было по правилам — центральный заземлитель, защитная заземляющая сеть, не больше одного ома сопротивления — ну, все, понимаете? И даже грозили… где это здесь? Ага, послушайте: «Только при строжайшем выполнении настоящего требования мы считаем возможным принять шахту в эксплуатацию» — это мы с Мациевичем, розумиете? И знаете, что нам ответил руководитель проекта? «Требовать вы, конечно, можете — это не возбраняется.