Так что нет, я не заставил своих детей пойти в шоу-бизнес, потому что я безумный отец-тиран. Я им стал только после того, как они сами решили пойти в шоу-бизнес.

Когда Уиллоу исполнилось восемь, она очень полюбила петь. Это не редкость для маленькой девочки. Во всем мире восьмилетки любят петь и мечтают выступать на сцене.

Разница была лишь в том, что обычный отец отправил бы ее в церковный хор или записал на уроки пения.

Я обычным отцом не был.

В то время я считал, что нет смысла браться за какое-то дело, если ты не готов попробовать стать в нем лучше всех на свете. Я думал, что нужно всегда стремиться к вершине, карабкаться на самый пик любой горы. Ничего нельзя делать, спустя рукава.

Уиллоу пригласили поехать на гастроли, чтобы целый месяц выступать на разогреве у Джастина Бибера. Это был очень важный момент для нашей семьи. Наша малышка приняла серьезный вызов — вот тебе и тряхнула шевелюрой. Все сходили с ума по Whip My Hair. Уиллоу приглашали на телевидение, на обложки журналов, на красные дорожки, церемонии награждения, фотосессии… Она была на передачах у Джимми Фэллона и Эллен Дедженерес, светилась на ТВ по всей Европе. Вся наша семья полетела на первый концерт Уиллоу на «Бирмингем Арене» в Англии, куда были распроданы все билеты. Дочка отожгла на полную.

Дальше она выступала в Дублине. Те же песни, тот же эффект. Оглушительный успех. Все билеты снова были проданы, и на трибунах поднялось настоящее цунами рыжих волос — никогда еще в Ирландии так сильно не трясли шевелюрами.

Турне продолжалось, и я видел, как она растет день ото дня. Ее голос креп, ее сценический образ становился живее, она училась раззадоривать толпу, она пела и танцевала все лучше и лучше.

Я себя чувствовал гением.

Джаде пришлось вернуться в Лос-Анджелес, так что я остался за главного. В последний вечер турне Уиллоу спустилась за кулисы в полном блаженстве после концерта и бросилась мне в объятия.

— Малышка, ты просто бомба! — сказал я.

— Спасибо, папочка! — пропищала она.

— Тебе понравилось?

— Да, папочка! Там был полный зал девчонок! Они все мне подпевали!

— Это точно! Круто, да? — сказал я, вспоминая ощущение от того раза, когда толпа в Детройте спела вместо меня «Родителей». — Ну что, рванем домой на пару дней, а дальше будем записывать альбом. Ты так понравилась команде Джастина, что они хотят позвать тебя с собой снова… в Австралию!

— Не, пап, я все! — воскликнула она с такой радостью, что до меня не сразу дошел смысл ее слов.

— Что ты сказала, горошинка?

— Я говорю, я все, пап. Поехали домой.

— Ну да, конечно, на несколько дней все закончилось, милая, но на самом деле это только начало. Надо будет поработать еще пару недель, — сказал я стандартным родительским тоном, который означает «я не слушаю своего ребенка».

— Нет, папа, нет, я все.

— Да, горошинка, пока все. Но ты же пообещала дяде Джей-Зи, что запишешь целый альбом и еще несколько клипов…

— Нет, папа, это ты пообещал дяде Джей-Зи… — сказала она, довольная тем, что уела отца.