Шевалье де Брасс.

И как чуть позже выяснилось, именно он привез ответ кардинала.

Глава 17

Орлиный профиль, черные, слегка вьющиеся волосы, упрямый подбородок и умные, проницательные глаза. Де Брасс ничуть не изменился с момента нашей последней встречи. Разве что стал более поджарым и повзрослевшим.

А еще, в его глазах прямо читалось понимание того, что мы собратья по неожиданному вояжу в Средневековье.

Во избежание ошибки, я устроил небольшую гастрономическую проверку, которую любой житель современной России прошел бы с легкостью.

И де Брасс ее прошел — ни борщ, ни сало, не холодец с пельменями — вопросов у него не вызвали. Мало того, он уплетал с большим аппетитом, чувствовалось, что коллега очень соскучился по привычной еде.

Но, точно так же, как и я, он прояснять ситуацию первым не собирался, поэтому пришлось немного ускорить опознание.

После того, как мы утолили первый голод, я жестом удалил прислугу, подлил нам в стопки водки и спокойно поинтересовался, перейдя на русский язык.

— Думаю, пришло самое время задать вопрос, какими судьбами вы оказались в семнадцатом веке?

Де Брасс наколол на вилку пельмень, макнул его в плошку с перченным уксусом и точно так же невозмутимо ответил:

— Увы, если бы я знал. Очнулся — а вокруг загаженный Париж. О своем настоящем прошлом почти ничего не помню. Мало того, из памяти выпало почти все, что связано с новым обличьем. Прорываются какие-то обрывки воспоминаний, но полная картинка толком не просматривается. К счастью, события почти сразу понесли меня по волнам, но не сказал бы, что выжить было легко. А как прошло в вашем случае?

— Примерно так же… — я приподнял стопку. — Прошлая память тоже пропала, за исключением немногих навыков и умений, однако мне повезло хотя бы в том, что память де Бриенна осталась при мне. А вдобавок к ней, досталось много неприятных постэффектов, в виде головной боли и периодических потерь сознания. И самое пакостное, появилась почти полная непереносимость алкоголя.

Шевалье сочувственно кивнул и с улыбкой провел взглядом по саду, где мы ужинали.

— Печально, ваше преподобие. Однако, в остальном, надо признать, вы неплохо устроились. Хотя и мне грех жаловаться. Кстати… — он достал из-за пазухи конверт и передал мне. — Мне получено его высокопреосвященством доставить для вас письмо…

Я разорвал конверт и начал читать письмо, написанное каллиграфическим почерком кардинала.

«Мой добрый друг, мы рады, что Вы с честью вышли из возложенных на вас Господом испытаний и уверяем, что приложим все силы для того, чтобы в дальнейшем избавить Вас и Францию от невзгод. Интересующая Вас особа сейчас находится в замке Виларсо, но, к сожалению, в данное время наши интересы на нее не распространяются, но мы оставляем за Вами и одобряем любое решение в ее отношении, однако, предполагаем, что Вы подойдете к вопросу деликатно, ибо оказывающие ей поддержку лица, являются добрыми слугами его величества и действуют, искренне заблуждаясь…»

«Сука! — ругнулся я про себя, расшифровав витиеватые выражения кардинала. — Сука в красной мантии. Все просто. Делай что хочешь, но де Шеврез должна быть нейтрализована. Вдобавок, грохни ее лучше на стороне, чтобы не пугать герцога де Монморанси. Но угробить ее предстоит только своими силами, потому что по каким-то загадочным причинам Ришелье не собирается устранять ее официально. Хоть бы какой-нить ордер на арест предоставил, собака сутулая…»

Наградив кардинала еще парочкой ядовитых эпитетов, я снова взялся за письмо.

«Искренне рекомендуем Вам шевалье де Браса, как в высшей степени способного, надежного и верного нам человека. Одновременно уведомляем, что шевалье может быть единомышленником с вами в отношении упомянутой выше особы.