Не раздумывая я бросил:

— Сразу после похорон, они отправятся в мое епископство в паломничество.

Мадлен кивнула и принялась одеваться.

Через час мы уже выехали из особняка. Мадлен с охраной отправилась в Лувр, а я сам в резиденцию Ришелье для доклада. Полученные сведения могли оказаться полезными для кардинала. Портос и Арамис остались охранять испанца.

И уже во дворе особняка кардинала, передавая повод конюху неожиданно столкнулся с посланником нунция Джузеппе Мазарини.

Итальянец довольно дружелюбно, но оглядел меня с демонстративным превосходством

Действительно, смотрелись мы с ним совсем по-разному. Он — холеный, завитый, надушенный и напомаженный и в шелковой, отороченной мехом рясе. А я — в заляпанной грязью гражданской одежде, успевший провоняться миазмами Парижа и лошадиным потом.

Мы перекинулись формальными приветствиями, после чего он заторопился.

— Увы, увы, но мне надо спешить, меня немедленно вызвал его высокопреосвященство…

Я усмехнулся ему в спину и тоже направился в покои Ришелье. Доложили о нас единовременно, но, три тысячи святых проституток, его приняли первым.

От ярости я чуть не проткнул глаз кинжалом подвернувшемуся под руку слуге. Плевать на престиж, плевать на гордость. Речь идет только о государственных делах!

Немедленно вспомнились слова падре Жозефа и де Браса, отчего я надумал сразу по разрешению дел с заговором заняться итальяшкой.

«Пиздец тебе макаронник… — злорадно думал я, расхаживая на верней площадке лестницы. — Прикажу отравить нахрен! Хрен ты в кардиналы выбиться успеешь…»

Пока думал, Мазарини уже успел выйти от Ришелье и окинуть меня язвительным взглядом: мол, теперь иди.

— Вас приглашает его высокопреосвященство…

Дальше все случилось как в тумане. Думаю, во мне неожиданно проснулся настоящий Антуан де Бриенн.

Я оглянулся, убедился что нас никто не видит, а потом…

Наступил на подол его сутаны сапогом и толкнул итальянца вниз по лестнице.

Со сдавленным воплем тот кубарем полетел по ступенькам и застыл, слабо шевеля конечностями, словно препарируемая лягушка.

Я быстро сошел вниз, поймал его сгибом локтя под подбородок, потянул голову на себя, а потом дернул в строну.

Раздался звонкий хруст.

Я уже спокойно оглянулся, с огорчением вздохнул и негромко прошептал.

— Беда-то какая…

И уже громко закричал:

— Эй, кто там! Немедленно врача сюда! Итальяшка с лестницы сверзился. Горе то какое? Вроде и не дышит, макаронник хренов…

Глава 15

Барон

Атос с аппетитом поужинал, выпил бутылку вина и отправился спать в выделенную для него комнату в моем доме. Он был спокоен, молчалив и внешне казался совершенно нормальным. Но я-то знал, что под этой маской скрывается полностью разрушенное действием препарата сознание. И Лулу, лично прислуживавшая нам за ужином, после это подтвердила.

— Он будет казаться разумным лишь до того момента, пока не выполнит задание. Сразу после этого, если он останется жив, то превратится в дикое животное. Будь осторожен, мой господин!

— Буду! — согласился я и приставил к комнате Атоса двух стражей. Окна комнаты были забраны решетками, так что через окно сбежать он не мог. Да и верил я словам ведьмы, пока не будет выполнено задание, графа можно не опасаться.

Визит во дворец мы решили перенести на утро, и Атос принял это к сведению. Он не рвался выполнить задачу моментально, и спокойно принял предложение переночевать в моей парижской резиденции. Его даже отмыли в ванне, избавив от тюремного запаха, хотя для этого потребовались услуги аж двух служанок.