В зале воцарилась непривычная тишина, зато за внесенной дверью и разбитыми окнами слышались крики: «Смерть убила всех на свадьбе! Смерть убила!».

На полу валялась посуда с недоеденными яствами, какие-то ленты, чьи-то туфли, перья, обрывки ткани, пуговицы. Скатерти со столов съехали, часть столов было перевернуто, цветочные гирлянды, которые украшали стены, колонны, были оборваны. Кто здесь торжествует? Смерть здесь торжествует!

— Что здесь происходит! — послышался страшный женский голос. Я видела, как ко мне, задрав роскошное и белоснежное платье по пояс, шла невеста. Часть прически уже была собрана, а часть висела, словно ухо спаниэля. Платье было расстегнуто, а невеста стряхивала с изящной туфельки обмотавшийся шлейф.

За ней бежала перепуганная служанка, лепеча: «Госпожа, госпожа, постойте. Там еще не все готово! Сейчас… постойте. тут заколочка.»

Внезапно девушку с заколкой отмело в сторону так, что я едва ли не усомнилась в том, на чем зиждется большая и чистая любовь. Служанку отбросило к стене через весь зал, а она обессиленно сникла на пол.

— Как ты посмела! — заорала Ригина. Пока хорошие девушки ходят в спортзал подкачать фигурку и скинуть лишний вес, в надежде, что мужчина будет вокруг нее бегать, умные девушки ходят в качалку, вбивая родственникам встроенную воспитанность, а пугливому супругу — любовь по умолчанию.

— Не скажу, что было легко, — произнесла я, опираясь на гирлянду. Белоснежные цветы почернели за долю секунды. Мертвая волна ползла по гирлянде вверх, превращая ее в сушеный веник. Вокруг нас, прямо по стенам расползлась тьма, закрывая все входы и выходы.

— Бездна! Бездна! — заорала Ригина, тяжело дыша и опуская платье на пол. — Ко мне! Быстро!

Что?!! Я что-то не поняла? Какая бездна? Моя что ли? В зал выбежал огромный черный волк, на бегу обращаясь в человека. Неужели он? Черные волосы, желтые глаза.

— Эта тварь испортила нам свадьбу! — задохнулась Ригина, а на меня смотрел принц. Нет, ну они что? Издеваются? — Жнец испортила нам свадьбу! О! Как я зла!

Ригина закатила глаза, а ее напряженные пальцы сжались так, словно она уже представляла мою шею. Ну-ну! Подбородки! На вас вся надежда!

— Выполняй приказ! — рявкнула Ригина, а на меня ударили в грудь лапами. Оскаленная морда нависала надо мной, капая слюной.

— Не могу, — рычала Бездна, а я пыталась понять, моя или не моя? Ну нельзя же быть настолько похожими! — Не могу… Богиня, не могу! Она ни в чем не…

— Убей ее! Это приказ! — орала Ригина, а надо мной рычала, дергалась и скалилась огромная волчья морда, борясь сама с собой. — Быстро убил ее!

— Беги, смерть, — зажмурился волк, выдыхая мне жаром дыхания в лицо. — Беги, пирожок. Пусть твоя бездна тебя. заберет.

Да что бы вас всех! На мне что? Ценник есть и надпись «жаренный или духовой»? Какая моя бездна? Я ничего не понимаю!

— Пусть забирает тебя. Я не смогу. Так. Долго. — слышала я рычание, которое оборвалось в страшный, хриплый, надрывный вой, сотрясающий стены.

— Бездна, — прошептала я, чувствуя, как огромные лапы давят на огромную грудь. Вой нарастал, а в зале что-то падало с оглушительным грохотом. В ту же секунду на меня смотрели желтые глаза.

— Тебе что? Ошейник потуже затянуть? — послышался голос Ригины. — Что ты треплешься! Кончай ее быстро! Я приказываю!

Ошейник? Это не то ожерелье, вокруг которого столько сплетен? Я видела, как на шее волка что-то сверкнуло. Ничего себе! В густой шерсти проступали очертания сверкающей цепи.