Похоже, я тоже начал входить в образ. Смотрю на рыжебородого не как на парня, исполнявшего роль хитреца, в сущности — на актера, а как на реального человека. Нет, определенно я спятил. Значит, буду отыгрывать собственную роль.

— А где котел?

— Так вон он лежит, — радостно кивнул Автолик в сторону ближайшего кипариса, рядом с которым лежал здоровенный горшок, ведер на пять, если не больше. Интересно, он из бронзы или из меди? Нет, слишком роскошно. Из такого котла можно доспехи для двух гоплитов соорудить. Неужели глиняный? Даже не знал, что котлы могут быть глиняными. Вымыть, что ли? Нет, обойдется. Вот, наступит моя очередь, тогда и помою.

— У вас есть обычай, по которому опоздавший моет котел? — поинтересовался я.

— Чем угодно клянусь, — торжественно заявил Автолик, чем еще больше усилил мои сомнения.

— Нет, зачем же клясться? — пожал я плечами. — Я и так знаю, что Автолик — самый честный человек на свете. Верно?

— Конечно, — радостно подхватил рыжий. — Спроси кого хочешь, они скажут, что Автолик — самый честный человек на свете.

Неожиданно со стороны аргонавтов раздался смешок. Это я только думал, что на меня тут никто не обратил внимание. Еще как обратил. И внимание обратил, и уши навострил. А высказывание Автолика-хитреца как раз и вызвало веселье.

— А кого здесь можно спросить? — поинтересовался я, переждав шум.

— А зачем спрашивать? Ты мне не веришь? — принялся выкручиваться Автолик. — Я могу тебе в том поклясться. Хочешь, поклянусь своим собственным отцом, что я у него самый честный?

Интересно, а кто у него папа, если сын так просто бросается его именем? Наверное, тоже жулик. И кто же тогда другие детки папы Автолика? Втройне подозрительно.

— Договорились, — кивнул я. — Отца твоего мы трогать не станем, а вот клянешься ли ты на земле, что ты самый честный человек?

— Клянусь, что я самый честный человек на земле, — начал Автолик, но я его перебил: — Не так положено клясться. — Выворотив ложкой комок земли, не чрезмерно большой — с кулак, протянул рыжему: — Раз ты готов был поклялся на земле, то теперь должен съесть эту землю, а я поверю, что ты самый честный человек на свете.

Автолик скривил рыжую морду, понимая, что он сам себя загнал в ловушку. Определенно, есть землю ему не хотелось.

— Геракл, а это точно потомок Иапета? — с сомнением проговорил Автолик.

— А что тебе не нравится? — мрачно спросил Геракл.

— Просто подумал, что это мой потерянный брат или сын, — почесал бороду рыжий. — Он такой же хитрец, как и я, если не больше. Жаль, что у меня только одна дочь. Знал бы, не отдал Антиклею за Лаэрта, а подождал, пока появится твой друг. Но теперь уже поздно, у них свой сын подрастает.

Автолик принялся звонко смеяться, а к нему присоединись все остальные. Даже Геракл заржал, словно кентавр (не слышал, как ржут кентавры, но благодаря внебрачному сыну Зевса, представляю), а мне стало так смешно, что я чуть было не решил вымыть-таки этот несчастный котел. Нет, это чересчур, а вот помочь можно.

— Пойдем вместе, — великодушно предложил я рыжему.

— Не нужно, — отмахнулся Автолик, когда закончил смеяться. — На самом-то деле сегодня очередь Орфея, но наш кифарист не любит грязную работу. Пальчики, дескать у него. Как есть, так горазд, а как работать, так пальцы. Вот я и решил помочь музыканту, а заодно и повеселиться. А еще Аталанта не завтракала, она до сих пор купается.

— Женщина, что с нее взять? — вздохнул Геракл.