Джемайма остолбенела, а он уже кланялся ей по-восточному, на миг коснувшись рукой лба и сердца.

— Звезда моя, царица грез моих, — с восточной же велеречивостью произнес Энрике, — твой покорный слуга счастлив лицезреть тебя в этот вечер.

Не сон ли это? Джемайма тряхнула головой, отгоняя наваждение. Но все оставалось по-прежнему.

Увидев ее растерянность, он засмеялся, мгновенно превратившись в привычного — и такого любимого! — Энрике.

— Милая, я так соскучился! Наше свидание отложилось на два дня, но не отменилось. По-моему, мы оба заслужили маленький праздник.

— Но… но… как все это понимать?

Энрике снова засмеялся.

— Сын Сильверстоуна — мой старый друг. Сейчас вся их семья живет в Майами. А Сэм Дженкинс не такой уж свирепый цербер, когда узнаешь его поближе, особенно если у тебя есть пара-другая весьма доходчивых и звонких аргументов в кармане. Так что забудь сомнения и иди со мной.

Нежно и властно взяв ее за руку, он повел ошеломленную Джемайму за собой, к стоящему в глубине сада павильону. Сюда экскурсий не водили, а потому Джемайма еще ни разу здесь не была. Внутри их встретило изобилие пышной растительности: монстеры склоняли причудливо изрезанные листья, пальмы горделиво вздымали свои перистые кроны к стеклянному потолку. В ветвях резкими голосами перекликались птицы. В углу серебристо журчал фонтан, рядом на персидском ковре в художественном беспорядке лежали атласные подушки, стояли бутылка шампанского, два бокала и ваза с фруктами.

Усевшись и облокотившись на груду подушек, Энрике окинул Джемайму откровенно плотоядным взглядом.

— Чувствую себя заправским султаном, к которому только что привели пленницу из Европы, прекрасную белокожую принцессу.

Джемайма хихикнула. Энрике с напускной суровостью покачал головой.

— Напрасно смеешься. Знаешь ли, о несчастная, какая судьба ждет пленниц Великого султана?

— Нет, — наивно захлопала ресницами Джемайма, принимая игру. — А какая? Ты мне не объяснишь?

— Я тебе покажу, — прорычал Энрике, вскочив с места и заключая ее в объятия.

10

Напевая какой-то легкомысленный мотивчик — он застрял у нее в голове со вчерашней ночи, — Джемайма вошла в свой закуток… И остановилась, точно громом пораженная.

У ее стола, небрежно проглядывая лежащую там стопку эскизов, стоял высокий статный мужчина в безупречном темно-синем костюме. Черные волосы чуть тронуты сединой, смуглая кожа, орлиный профиль… Франсиско Валдес, отец Энрике.

— Мистер Валдес…

До сих пор Джемайме доводилось только пару раз видеть его, да и то издали, когда он, точно король, осматривал свои владения. Вот так неожиданный визит!

— Мисс Андерхилл?

Чертами лица сыновья не очень напоминали своего отца, но во всех троих угадывалось несомненное фамильное сходство. Та же горделивая осанка, та же тигриная грация движений, та же уверенность в себе. Но, как отметила про себя Джемайма, из двух сыновей на отца больше походил Гарсия, с его невозмутимостью, хладнокровием, сухостью и выдержкой. И в их глазах тоже горел огонь, который она видела во взоре Энрике. Только если у Энрике этот огонь грел, то от взгляда Франсиско и Гарсии, как ни странно, леденела кровь.

— Вы ждали меня? — осторожно поинтересовалась Джемайма.

— Да, я хотел с вами поговорить. — Глава семейства Валдес огляделся по сторонам, ища, куда бы сесть.

Джемайма подвинула гостю кресло и внутренне содрогнулась, впервые обратив внимание на то, какое оно обшарпанное.