По окружавшему их людскому морю постоянно прокатывались волны вспышек и вздымающихся флагов с эмблемами Домов. Приветственные крики, которые издавала толпа, сливались в радостный гул, в котором было невозможно разобрать слова. Лорд Кассард в ответ махал рукой и натянуто улыбался — праздничные церемониальные мероприятия длились уже третий час и были еще в самом разгаре. Они уже успели поучаствовать в возложении «венков памяти», которое выглядело, как сбрасывание огромных венков с моста в воду, цветочный водопад, подсвеченный закатным солнцем, завораживал своей красотой, но испепеляющая жара портила все впечатление. Потом они погрузились на платформы и неспешно направились к комплексу, в котором должен был пройти остаток официальной части и неофициальный тусняк. На платформах явно работала система кондиционирования, и Алекс немного перевел дух. Но платформы двигались медленно, а стоять, улыбаться и махать рукой было утомительно, к тому же банально хотелось в туалет, и если остальные дворяне могли по очереди отдыхать на небольшой нижней палубе, скрытой от глаз наблюдателей, то для лорда Кассарда этот вариант был исключен.

«В гробу я видел эти представительские функции, этот праздник Объединения, Анзати Ритеро с бароном Куифи и их идею повышенной публичности как средства выиграть дело в суде». Судя по глазам Таэр, она была примерно такого же мнения о происходящем. «Идиотизм какой-то, — продолжал злиться Алекс. — Праздник в честь того, что какой-то урод три тысячи лет назад всех завоевал! Неслабо он им, видать, после этого мозги вправил — что до сих пор отмечают», — подумал он и, почти не шевеля губами, вслух спросил:

— Таэр, почему все так радостно отмечают тот факт, что их завоевал император Тейл?

— Он объединил сектор, прекратив вражду между королевствами, сделав его единым, — прошептала она в ответ.

— И какой прок в этом был Файрону? Был независимым королевством, стал дворянским Домом в составе империи, чего радоваться-то?

— В составе империи Дом Файрон ощутимо увеличил свою территорию, а дворянство было защищено императором от произвола королей и правящих лордов. — Таэр явно цитировала какой-то учебник.

«Вот даже как! То есть дворянство в массе своей было радо, что их завоевали, бред какой-то. Хотя, может, и не бред, если имущественно они не пострадали, а с угнетающей верхушкой разобрались».

Судя по скорости, оставшийся путь займет у платформы где-то полчаса. Да еще полчаса нужно будет разводить политес с «невестой». Блин, ну вот что за фигня: одни убить хотят, вторые женить насильно и угрожают еще, третьи судятся, чтоб недееспособным сделать, четвертые грабят оглушенного, а потом предлагают дружить, а еще баронесса Риональ, которой тоже непонятно что нужно. Алекс тяжко вздохнул и вспомнил разговор с графиней Дерларль, которая ему и сообщила о том, что у него теперь точно есть невеста. А ведь, как говорится, ничто не предвещало беды…

Пробуждение произошло намного раньше, чем планировалось, и не самым приятным образом. Жуткий грохот и треск ворвался в спальню, несмотря на легкое защитное поле, которым были прикрыты окна. Когда Алекс, мысленно коря себя за избыточную любопытность и напоминая себе о судьбе одной кошки, подошел к окну, то ему предстала живописная картина. Пузатенький серебристый флаер незнакомой модели висел возле огромного поваленного дерева, которое раньше было частью аллеи, ведущей к замку. Возле машины стояли какие-то люди в белой форме и, судя по всему, осматривали ее. Удар вышел знатный — центральная часть ствола, в которой, наверно, было обхвата три, была буквально разорвана в мелкие щепки. Впрочем, насколько мог видеть Алекс, виновник столкновения техники и природы выглядел неповрежденным.