– Ты прав, однако в большом городе и возможностей больше.

– Если тебе не по душе провинция, это не означает, что и остальные в ней задыхаются.

Мишель отступила назад и подняла руки, словно сдаваясь.

– Ладно, как скажешь, не надо меня осуждать.

– А может, и тебе не стоит осуждать мое нежелание подаваться в художники и устраивать выставки? Может, мне достаточно славы доморощенного маляра, – веско сказал Райан и снова пошел вперед.

Он слышал, что Мишель что-то бормочет себе под нос, и какое-то время пытался игнорировать этот фон, но он становился все громче. Райан легко мог представить, как Мишель размахивает руками, словно ведет дискуссию.

– Что еще? – не выдержал он и обернулся. Мишель тотчас умолкла.

– Ничего, – ответила она, горделиво вздергивая голову.

Однако Райан знал, что так легко он от нее не отделается. Если Мишель Нельсон что-то вбила себе в голову, то так просто не отступится. Поэтому Райан шагал в ожидании очередной бури каверзных вопросов.

– А какой вид искусства тебе нравится больше всего? – спросила наконец Мишель.

«Начинается, – подумал Райан. – Даже до десяти досчитать не успел». Подобная настойчивость граничила, на его взгляд, с нахальством.

– Никакой, – мрачно буркнул он.

Столь краткий ответ мог отбить желание задавать дальнейшие вопросы у кого угодно, но только не у Мишель.

– Любишь рисовать маслом?

Райан промолчал. Он решил сменить тактику и выбрал полное игнорирование. Ему очень, очень хотелось, чтобы его спутница прекратила назойливые расспросы.

– Или предпочитаешь акварель? А может, лепку?

– Мишель, прекрати потрошить меня, – не выдержал Райан. – Я не художник.

– Значит, мозаика на стене и тот пейзаж в коридоре – твои первые творения? Не похоже! Сразу чувствуется, что рисовали уверенно.

Райан подумал о подвале в доме родителей, забитом набросками и полотнами. Некоторые из них он не показывал никому, и его вполне устраивала подобная безвестность его произведений.

– Я не желаю продолжать этот разговор.

– А я бы хотела взглянуть на твои работы.

– Нет, не хотела бы… – Райан схватился за голову, сообразив, что совершил ошибку. Следовало соврать, что никаких работ нет! А теперь эта нахалка душу из него вынет.

– Вот что я думаю, – заявила Мишель, словно только ее мнения все и ждали. – Тебе надо пообщаться с владельцами галерей в Чикаго и походить по музеям.

– Не имею ни малейшего желания, – соврал Райан.

Он очень бы хотел оказаться в Чикаго вместе с Мишель. Они ходили бы по картинным галереям и музеям, рассматривали шедевры и чувствовали себя абсолютно счастливыми.

– Это помогло бы тебе раскрыть свой потенциал, – продолжала рассуждать Мишель.

– Еще бы! Я бы стал еще талантливее, прославился и заработал кучу денег, да? – процедил он раздраженно.

– Не обязательно. Раскрыть потенциал – значит взглянуть в лицо своим страхам, преодолеть их, раскрепоститься.

– О чем ты говоришь? – Райан замедлил шаг, чтобы Мишель поравнялась с ним, и уставился на нее недовольным взглядом. – Нет у меня никаких страхов!

– Есть. Точно есть! – Мишель закивала. – Ты боишься, что тебя не оценят.

– Погоди минутку. – Райан пожалел, что снова позволил втянуть себя в диалог. – Значит, если человек не пытается превратить хобби в дело всей жизни, он просто боится? Так, что ли?

– Бинго! – Мишель захлопала в ладоши, вызвав у Райана этим еще более сильное раздражение.