– А у меня какой-то особенный статус?

– Ты же бывшая «мисс Редька», самая достойная девушка городка. Про ту девицу, что получила титул в прошлом году, говорить не буду, она не слишком хороша собой.

– А, ну да! Прости, мама, я не подумала. – Мишель скривилась. – Сейчас поднимусь к себе и поищу кружевные перчатки. – Можно было еще добавить про тиару и ленту финалистки, но она сдержалась. Слишком о многом напоминали эти предметы.

Миссис Нельсон коснулась рукой горла, словно поправляя невидимую нитку жемчуга.

– Мне непонятно твое упрямство, дорогая. Ведь ты – лицо конкурса, тебя знают и помнят. «Мисс Редька» – это звучит гордо.

Мишель содрогнулась. Ничего более нелепого она не слышала уже очень давно.

– И дело не только в одежде, дорогая! Ты смотрелась в зеркало? Тебе нужна приличная укладка, а не это воронье гнездо на голове.

И правда, есть вещи, которые никогда не меняются. Завтракать Мишель расхотелось. Так и не присев за стол напротив матери, она вздохнула и произнесла упрямо:

– Мама, у меня нет времени на марафет. Мне нужно быть на площади к десяти.

Мать уставилась в свою чашку и поджала губы, выражая этим крайнюю степень неодобрения.

– Хотя бы переобуйся.

– Я привезла только сменную пару кед.

Мишель оглядела свои растоптанные кроссовки для бега. Конечно, они давно потеряли былую привлекательность, но по удобству давали сто очков вперед любым туфлям.

– Но эти такие… потертые. – Ее мать почти выплюнула последнее слово, будто оно было ругательным. – Давай я дам тебе свои туфли.

Мишель чуть не застонала. Неужели ей придется надеть скучные туфли на плоской подошве вроде тех, какие обожает ее мать?

– Я уверена, что и остальные участники обуются, руководствуясь соображениями удобства, – попробовала сопротивляться она.

– Мне плевать на других! – отрезала мать. – У тебя особый статус. Когда ты придешь в туфлях, каждая участница пожалеет, что не поступила так же. На тебя должны равняться!

Мишель стиснула зубы. Ей хотелось завопить изо всей мочи. Первый день дома, а мать уже изводит ее нравоучениями. Во всех ее суждениях о дочери главным лейтмотивом всегда звучало одно: мы возлагаем на тебя большие надежды, дочь, и ждем, что ты их оправдаешь.

Мишель жалела, что приехала домой. Неужели всего пару дней назад ее мучила ностальгия?

– Папа? Твое мнение? – Мишель с надеждой посмотрела на отца, сидевшего на высоком табурете и смотревшего телевизор.

– Мама права, надень туфли, – бросил он, не отрывая взгляда от экрана.

Мишель мысленно досчитала до десяти. Продолжать борьбу было бессмысленно. В другой раз, пообещала она себе, сниму комнату в отеле, даже если мать будет биться по этому поводу в истерике. Да, этакий простенький номерок в отеле «Марк Твен» на окраине, где никто не будет приставать к ней со своими глупостями.

Затренькал мобильный.

– Это мой, – буркнула Мишель, скрываясь в прихожей, где пару минут назад оставила сумку.

– Я пока найду тебе туфли, – сказала мать вслед.

Мишель выхватила телефон из сумки, словно от него зависела вся ее жизнь. Звонок давал возможность прекратить нудный разговор.

Но и тут ее не ждало ничего хорошего.

– Алло? Это Мишель Нельсон? Я не ошиблась номером? – воодушевленно пропел в ухо женский голос.

– Э… да, это я, – не слишком уверенно откликнулась девушка.

– О, у тебя такой взрослый голос! – восхитился неизвестный абонемент…

Мишель лишь хмыкнула.