– Ну, мой отчим не шоумен, чтобы о нем писали на каждом заборе. Скорее наоборот, он яростно охраняет свою личную жизнь, да и работа его требует конфиденциальности.

– Твоя мать умерла, так?

– Да.

– В чем была причина?

– Долго и серьезно болела, – уж Влад позаботился, чтобы нигде не было сведений о том, чем болела мама и где провела последние дни своей жизни.

– И давно он начал к тебе приставать?

– Он никогда не приставал. О его желании жениться я узнала буквально недавно. До этого мы жили нормально, – сцепила руки в замок, – как мне казалось, нормально. Я благополучно окончила школу, две недели назад подала документы в институт. Я ни о чем даже не подозревала.

– И что? Он просто подошел и сказал: «Хочу на тебе жениться?» – снова нахмурился.

– Да, фактически так и было. Поймите, мой отчим довольно скрытный человек, умеющий контролировать свои эмоции, умный, продуманный, осторожный.

– Как и все следаки, – вдруг выдал.

– Да, наверно. И он сделал так, что я теперь полностью от него зависима, – печально усмехнулась. А ведь, правда, Влад превратил меня в свою собственность, всю мою жизнь замкнул на себе. – Но я даже не думала, что эта, по сути, отеческая забота вовсе не забота, – и закусила губу, лишь бы не расплакаться. Твою ж мать, я сижу перед чужим человеком, оправдываюсь, трясусь в страхе и надеюсь, что он проявит благородство и не сдаст меня монстру.

– Поэтому боишься идти в полицию? Думаешь, они сразу сделают «дружеский» звонок?

– Не думаю, а абсолютно точно уверена в этом. У Влада осталось много знакомых в полиции.

И повисла тишина. Мучительная, продолжительная, давящая.

Где то я его понимаю, мой рассказ действительно звучит ненормально, по киношному. Но блин, ему то какое до меня дело? Я ничего не украла, никому вреда не причинила. Почему бы просто не отпустить меня?

– Короче, – раздалось так громко, что я вздрогнула, – пока поживешь здесь.

– Зачем вам это всё? У меня есть друг, который не откажет в помощи, передержит у себя.

– И сколько лет твоему другу?

– Мой ровесник.

– То есть, восемнадцатилетний щегол. Чем же он тебе поможет, если твой отчим, как ты говоришь, сам дьявол во плоти? – опять этот взгляд полный недоверия.

– Видимо никак, – и закрыла лицо руками. Неужели такое всё ещё происходит? Неужели до сих пор одни могут владеть другими? Владеть как вещью!

– В таком случае прими мою помощь.

– А если я не хочу… принимать, – произнесла чуть слышно, – тогда что? Полицию вызовите?

– Тогда, – в этот момент поднялся, подошел к двери, распахнул её, – вперёд. Тебя здесь насильно держать никто не будет. Иди к своему другу, решай свои проблемы. А я на работу, – и ушёл.

Так, он меня отпускает? Я дождалась, когда голоса стихнут, после чего поднялась и хотела уже идти за пиджаком с обувью, однако боковым зрением заметила знакомое до тошноты лицо, на столе Дениса лежала распечатка, на которой была фотография Влада.

Весь ужас в том, что Димка не спасет меня от отчима при всем желании. Более того, какой нибудь Демьян наверняка околачивается около его дома. У меня не так то и много друзей, всего два три человека и все они мои ровесники. Разве им совладать с Владом? Да и зачем ребятам так подставляться? А Влад понимает это. Выходит, предложение Дениса Александровича более чем щедрое и приемлемое в данной ситуации. Уж где где, а здесь меня отчим точно не найдет. По крайней мере, пока.

За мыслями не заметила, как в кабинет кто то зашел.

– Денис Александрович, – раздалось за спиной, из за чего второй раз за утро я подскочила, – велел дать вам что нибудь из одежды, – это была Рита.