– Да, Влад. Я до сих пор не могу поверить в то, что ты все это время… – но даже договаривать не стала, настолько было противно.

– Мечтал о тебе? – и еще шаг. – Любил тебя? – теперь он стоял в метре от меня. – В мире творится такой кошмар, что тебе и не снилось. А я ничего противозаконного не делаю, я честен с тобой. Мы никогда не были папочкой и дочуркой. Может, открою тайну, но я тебя не считал дочерью. Ты была дочерью женщины, на которой я женился. Кстати, – самодовольно ухмыльнулся, – раз уж ты теперь совершеннолетняя, мы вправе позволить себе первый поцелуй.

– Нет! – вжалась поясницей в раковину.

– Всего то поцелуй, Алиса.

В секунду он оказался передо мной, руки по хозяйски положил на талию. А я машинально опустила голову.

– Посмотри на меня, – произнес жестко, сухо.

– Нет.

– Не вынуждай, Алис.

– Ненавижу тебя. Всем своим существом ненавижу.

На что он схватил одной рукой меня за затылок и силой заставил посмотреть на себя.

– А знаешь, – прошептал, – сопротивление мне даже нравится. Есть в этом что то первобытное, – и накрыл мои губы своими.

От Влада пахло дорогим парфюмом и крепким алкоголем, все ж пил он далеко не шампанское. Видимо по мозгам ему хорошо ударило, раз пошел на такой риск. И пусть этот поцелуй не был в моей жизни первым, однако он точно запомнится навсегда, останется клеймом на губах, но я терпела, а пока терпела, шарила свободной рукой у себя за спиной. И, черт возьми, нашла то, что нужно. Влад в свою очередь настолько увлекся, настолько вошел во вкус и настолько утратил бдительность, что не успел среагировать, когда я замахнулась. Через мгновение отчим схватился за голову и отпрянул в сторону. Из рассечения у виска потекла густая кровь, я же стояла как онемевшая с металлическим диспенсором в руках, на котором аж вмятина появилась.

– Твою мать, Алиса, – прорычал он.

И я очнулась. Очнулась и бросилась к двери.

– Стой! – метнулся ко мне, и я второй раз ударила его этой штукой, только попала по руке.

Если не сейчас, то уже никогда.

Из туалета выскочила и тут же налетела на двух женщин.

– Трахаться дома надо! – бросила мне одна из них.

А я рванула в сторону кухни, влетела в двери и побежала в направлении запасного выхода. Это еще хорошо, что надела туфли на танкетке, были бы сейчас каблуки, было бы мне совсем худо. Но даже в более или менее удобной обуви я умудрилась поскользнуться на кафеле, из за чего хорошенько приложилась об пол.

– Вы куда?! – загалдели повара. – Сюда посторонним вход воспрещен! Покиньте кухню немедленно!

Но куда там, если бы они только знали, что меня ждет по ту сторону. Я добежала до заветной двери, дернула ручку и чуть сама не зарычала. Дверь была заперта! Чтобы выйти, нужна ключ карта сотрудника. А счет шел на секунды. Влад вот вот будет здесь.

– Выпустите меня! – заорала как ненормальная. – Пожалуйста!

– С вами вообще все нормально? – показался один из поваров. – Что случилось?

– Прошу, – заскулила охрипшим голосом, – откройте дверь. Умоляю.

Но он медлил… медлил, твою мать…

– Открой, – и полились слезы, – ради бога.

Вдруг его рука дрогнула, спустя еще мгновение мужчина залез в карман, достал карту и провел ею по замку, тотчас система пиликнула, а следом раздался щелчок. В лицо сейчас же ударил морозный воздух, и я оказалась на улице. Вокруг было темно, лишь одинокий фонарь освещал мусорные баки, что стояли прямо под ним. Но это хорошо, что темно, просто замечательно. Я бежала, не оглядываясь, просто неслась насколько позволяли силы, петляла дворами, все таки здесь густо заселенный спальный район, состоящий из, так называемых, сталинских домов.