Но отступать уже было невозможно, путь был только вперёд. С трудом, напрягая все свои немаленькие силы, наматывая трос на ладони, он пополз вперёд, таща за собой обессиленную девушку, которую мотало бешеными порывами ветра, словно детский шарик. Метр. Пять. Стало чуть легче – массивные колёса чуть прикрыли их от урагана. Преодолевая напор, выпрямился, дотянулся до скобы. Шаг, ещё, дверь распахнулась. Андрей вполз внутрь, потащил, срывая кожу через ткань скафандра, свой драгоценный груз. Вот Лана уже внутри. Он перевалил её безжизненное тело через себя, дальше, упираясь ногами в борта, захлопнул дверцу. Включил подачу давления. Почти мгновенно потеплело, а ещё через пару минут уже можно было нормально дышать. Но зато он ощутил то, на что раньше не обращал внимания – его старый верный вездеход, на котором он со Штейнглицем нашёл Убежище, начал подрагивать… Ураган крепчал с каждой секундой, словно разозлившись на то, что маленький хрупкий белковый организм отобрал у него добычу, которую Владыка Марса считал своей…

Лана лежала на широком диване сиденья без движения, единственное, что мог сделать Ярцев, это открыть стекло скафандра, что он и сделал. Затем лихорадочно взглянул на экран путевого монитора – вот оно! Чуть в стороне, где-то в километре – скалы. И там – пещера. Если он доедет туда, то под прикрытием камня ураган уже не будет страшен. Они отсидятся, пока тот не стихнет, а потом вернутся к своим. Какое счастье, что он так и не изменил своей верной старушке!.. Колёса медленно провернулись. Раз, другой, третий… Машина ползла еле-еле. Вгрызаясь выпущенными шипами в песок. Главное – выдержать направление. Погибший метеонаблюдатель явно стремился туда, поняв, что не успевает уйти от смерчей… И как там Лана?! Короткий, почти мгновенный взгляд на неё – грудь под скафандром явно вздымается, обозначая дыхание. Ничего, когда они окажутся в безопасном месте, можно будет привести её в сознание. А сейчас даже лучше, что она так… Когда в свете прожекторов мелькнула тёмная стена, Ярцев ощутил только безмерную усталость. И на мгновение замешкался, соображая, куда ему повернуть – налево или направо? Но тут спасло просто чудо – буквально на мгновение просветлело, и он заметил справа чернеющий провал. Поворот руля, который с трудом ощущался в хлюпающих кровью перчатках, теперь самое обидное будет кувыркнуться от ветра, когда осталось чуть…

Когда вездеход вполз в проём и Андрей пристрелил крепёжные тросы к камню, навалилась апатия. Но тут же исчезла, когда мужчина взглянул на лежащую без сознания девушку… Рыча от боли, он стащил перчатки и ужаснулся – содранная кожа болталась лохмотьями, словно старая кора на берёзе. Стиснув зубы, вытащил аптечку, кое-как, при помощи зубов забинтовал кисти, затем нащупал застёжки скафандра спутницы и вскрыл его, вытаскивая податливое тело, словно конфету из бумажки. Открыл старый добрый нашатырь, поднёс к мгновенно затрепетавшим от резкого запаха ноздрям. Через мгновение раздалось громкое чихание, и Лана открыла ещё не соображающие глаза. Секунда, и вот в них просыпается понимание, а потом… потом Андрей сам не понял, что произошло. Девушка уткнулась ему в грудь, обняла за шею и громко, безудержно разрыдалась… А он гладил её по голове, уговаривая успокоиться. Объясняя, что уже нечего бояться, и всё самое страшное уже позади…

Ярцев, Верховцев и ещё два члена Сената согласно кивнули головами. Только что был жестоко подавлен бунт в шестнадцатом секторе Убежища.