Она рассказала ему, что продюсер шоу неожиданно явилась в дом и заставила ее подписать соглашение об участии.

— Позвони ей завтра и скажи, что ты передумала. Ты не можешь участвовать в этом шоу.

Она сказала, что Беллы никогда не оставят ее в покое. Если она откажется от участия в шоу, они выполнят свои угрозы и потащат ее в суд.

— Если мы окажемся в суде, они смогут узнать о вас.

— Не угрожай мне. Это выйдет тебе боком. — Его тон не предвещал ничего хорошего.

— Я и не собиралась вам угрожать, — ответила она. Он был самым жутким типом, которого она когда-либо встречала — он полностью контролировал ситуацию и в то же время был абсолютно непредсказуем. — Я просто имела в виду, что смогу поучаствовать в шоу и ничего не сказать о вас. Клянусь моей жизнью.

— А как насчет того, чтобы поклясться жизнями твоих детей?

В ее горло словно вонзился ледяной кинжал.

— Прошло уже пять лет. Если бы я хотела рассказать кому-то о вас, то разве этого бы уже не произошло? Пожалуйста, я вовсе не пытаюсь создавать проблемы.

— Хорошо. Можешь участвовать в шоу. Но помни, что стоит на кону. Было бы жаль, если бы что-нибудь случилось с Бобби и Минди. А теперь расскажи мне все, что тебе известно о продюсере этого шоу.

Она рассказала. Ее рука тряслась, когда она отложила телефон.

Мартин был мертв вот уже пять лет.

Она никогда не освободится от него. С тех пор как до нее дошло, что Мартин пичкал ее наркотиками, этот вопрос не выходил у нее из головы. Уж кто-кто, а он должен был понимать, что у нее была послеродовая депрессия. И что от этой депрессии невозможно было вылечиться, принимая наркотические вещества. Или же он и его родители хотели, чтобы она родила детей, после чего стала им не нужна?

Глава 8

Сидя в такси, медленно едущем от дома Кендры к зданию суда, Лори посмотрела на свои часы и убедилась, что времени у нее более чем достаточно.

Поскольку день сегодня был такой особенный, она решила надеть нечто такое, чего Алекс на ней еще не видел. И облачилась в темно-синий брючный костюм. Этот цвет был ей к лицу — Алекс все время ей об этом говорил.

Лори посмотрела в зеркальце, проверяя, в порядке ли ее макияж, и добавила губной помады. Затем, повинуясь порыву, распустила свой конский хвост, так что волосы упали ей на плечи, и расчесала их. Она знала, что Алексу больше нравится, когда они ниспадают свободно.

Сегодня на ней были украшения ее матери: нитка жемчужных бус и бриллиантовые сережки. Как бы она сейчас порадовалась за меня, подумала Лори, когда ее такси остановилось перед зданием суда. Из-за напряженного движения она приехала всего за десять минут до начала церемонии. Тимми и ее отец наверняка уже там.

Как она и ожидала, они сидели на скамейке, стоящей возле двери зала судебных заседаний, в котором рассматривала дела главный судья Морин Рассел. Увидев свою мать, Тимми вскочил.

— Дедушка боялся, что ты опоздаешь.

— Только не сегодня, — сказала она, улыбнувшись своему отцу. Лео всегда слишком уж боялся куда-нибудь опоздать. Вид у него был смущенный.

— Я просто опасался, что ты застрянешь в пробке.

— Понятно. Кстати, а где Алекс?

— Он уже внутри. Зал заседаний постепенно заполняется народом. Рамон доставил в конференц-зал столько закусок, что хватило бы на целую армию.

Рамон был у Алекса помощником, поваром и доверенным лицом и настаивал на том, чтобы его называли дворецким. Он также отлично умел планировать вечеринки и был чрезвычайно горд тем, что Алекса назначили на должность федерального судьи. Вчера вечером Лори наблюдала, какую бурную деятельность он развил на кухне, и могла себе представить, какой широкий выбор закусок он приготовил для сегодняшнего приема.