И на следующей планерке выйдет к народу и, утирая платком непрошеные слезы, скажет: «Простите меня, дорогие сотрудники! Я был не прав. Много месяцев я устраивал для вас жуткие тренинги, устраивал бы и дальше, если бы не одна отважная и самоотверженная девушка, которая не побоялась раскрыть мне глаза на гнусность этих мероприятий. И теперь (в этом месте он обязательно прижмет руки к сердцу) я торжественно клянусь, больше никаких тренингов! Никогда! Зуб даю!»

И тут благодарные сотрудники начнут аплодировать, утирать слезы и краешком глаза посматривать в мою сторону. А потом кто-то один скажет: «А ведь это Лисова!».

И все зааплодируют еще громче и зарыдают еще сильнее. Меня будут сердечно благодарить, обнимать, а кто-нибудь обязательно возьмет автограф и сделает селфи на фоне меня…

— Я так понимаю, рассказ предстоит долгий, — вывел меня из задумчивости голос босса.

Ну, что за человек! Даже помечтать не дает.

Я кивнула.

— Тогда предлагаю сделать вот что, — оживился Никита Владимирович. — Перенести ваш отчет в кафе неподалеку. Я, если честно, что-нибудь бы съел.

В кафе так в кафе. Это в любом случае лучше, чем опрашивать очередную асоциальную тетеньку.

Кафе неподалеку оказалось фастфудом, в котором Никита Владимирович набрал целый поднос вредной еды, а я взяла кофе. Не то чтобы я была не голодна. Если честно, я бы с удовольствием умолотила такой же поднос, а может быть и больше, но уплетать картошку фри я предпочитаю так, чтобы этого никто не видел.

Мы уселись за столик возле окна, и я начала рассказывать.

Сначала тихо и нехотя, а потом все больше и больше входя во вкус.

Когда я дошла до мужика на остановке, пришлось даже встать со стула и продемонстрировать, каким он был огромным. А когда перешла к той части, где Леночка неслась навстречу своей страшной судьбе наперегонки с трамваем, Никита Владимирович хохотал в голос. К тому времени как женщина со странной маркой помады замахнулась на меня сумкой, он уже не смеялся — отпивал колу из стакана и периодически всхлипывал.

Так, кажется, такими темпами я никого от тренингов не спасу. Наоборот, наш босс станет устраивать их ежедневно. Чисто поржать.

Рассказ и кофе в моем стаканчике закончились одновременно. Отсмеявшись, Никита Владимирович попытался сказать свое слово в защиту обучения.

— Ладно, согласен. Сегодняшний коуч не очень. И эта идея приставать к прохожим не слишком удачная. Хотя в одном он прав — после такого звонить клиентам уже не страшно.

Я хотела возразить, что после такого и прыгать с обрыва в бурлящую реку не страшно, но промолчала.

— Но прежние же тренинги были полезными и познавательными.

— Да-да, — согласилась я. — Вот, к примеру, тот, на котором мы разбились по командам и перетягивали канат. Мне тогда повезло, я только сломала ноготь. А Кристина — целый каблук. Но хуже всех было нашему завотделом, его в травмпункт водили. Потому что каблук Кристина об него сломала.

— Да, техника безопасности во время тренингов — это важно, — Никита Владимирович уже не смеялся. Наоборот, стал грустным, как семилетка, которому в школе рассказали, что Деда Мороза не бывает.

Черт, почему именно я должна доносить до нашего босса плохие новости и в щепки ломать его картину мира? Если бы не я, он бы до сих пор думал, что все его любят, а система обучения сотрудников у нас в компании — просто лучшая в мире. Кажется, если бы он меня уволил, его жизнь и правда стала бы проще.

— А знаете что, Лисова? Я придумал, я знаю, что делать.

Так. Надеюсь, что ход мыслей у нас не совпадает.

— Вы у нас выдающийся сотрудник.

Я вздохнула:

— В какую сторону выдающийся?

— Нет-нет, не скромничайте.