Лифт вздрогнул и остановился.

Застряли! Ну что за черт возьми!

Свет тревожно замигал, чуть не доведя меня до сердечного приступа. Но потом сжалился и остался гореть. Уже хорошо. Знать, что где-то рядом в кромешной тьме притаился Дед Мороз, было бы невыносимо. Темнота и Дед Мороз в одном флаконе — это было бы комбо. Слишком круто для моей и без того измученной психики.

Что-то в последнее время я слишком часто застреваю в лифтах.

И если от воспоминания о первом разе щемило сердце, то сегодняшнее приключение никакого энтузиазма не вызывало. Застрять в лифте с Дедом Морозом! Может ли быть что-нибудь хуже? Единственное, что радует, — от этого представителя презренной профессии, по крайней мере, не пахнет перегаром. А очень даже наоборот. Кабина лифта наполнилась терпким запахом «Kenzo». Что-то слишком знакомым запахом.

В другой момент на меня обязательно нахлынули бы воспоминания. Но сейчас — точно время неподходящее. Я потянулась к лифтовой панели и тоном знатока заявила Деду Морозу:

— Спокойно! Где-то там должен быть номер диспетчера. Сейчас я позвоню, и нас спасут! Может быть, не скоро, но спасут.

Я старалась говорить уверенно: кто знает, может, этот персонаж боится замкнутых пространств и бросится сейчас хватать меня за руки и рыдать от ужаса. Но он не бросился и не стал рыдать. Он только сказал:

— Обязательно спасут.

И сердце пропустило удар — уж слишком знакомым голосом он это сказал.

38

— Ты?

Глупый вопрос, конечно. Кто бы на такое ответил: нет, не я? Но умные вопросы в голову пока не приходили.

— Я…

Странно было видеть Деда Мороза, который разговаривает голосом Никиты. Впрочем, может, это и к лучшему. Если наложить эти образы один на другой, может, мне не будет так больно и тоскливо о нем вспоминать.

Или будет больно, тоскливо, но еще и страшно? Нет, пожалуй, лучше не рисковать.

— Как ты вообще меня нашел?

— О, это очень просто! Твоя начальница позвонила нам в первый же день — попросить рекомендации. Так часто делают… Не принимать же на работу кота в мешке…

— И что ты сказал?

— Что ты лучший начальник отдела рекламы за всю историю нашей компании.

Надо же, и не соврал даже! Главное тут — не уточнять, что я еще и единственный за всю историю.

— Сказал, что твой уход для нас большая потеря. Что мы скорбим всем коллективом… — продолжал он.

Я слушала его, уставившись куда-то в угол. Он говорил забавные, в общем-то, вещи. Как раньше. А в голосе — грусть-тоска и чувство вины. Смешать, но не взбалтывать.

Видимо, пора задать правильный вопрос:

— А зачем ты меня нашел?

— Вообще-то планировалось похищение… Я собирался засунуть тебя в мешок и уволочь… Но, кажется, не очень здорово все продумал. Боюсь, там будет темно, а тебе это не нравится… Послушай, мне надо, чтобы ты поехала со мной, — кажется, последнее он говорил серьезно.

— Куда?

— На бал, конечно!

Или опять несерьезно?

— Я хотел, чтобы вы познакомились. Пообщались… Может тогда ты все поймешь и не будешь против.

— С кем познакомились? Не против чего? — кажется, я стала терять нить разговора.

— С Ольгой же!.. Она не такая уж и плохая. То есть нет, она ужасная… Но не настолько… Вернее…

Я смотрела на него во все глаза. Нет, конечно, мир в последнее время очень изменился. Но вот так вот запросто предлагать мне знакомиться со своей… кем она там ему приходится?

Но он продолжал, как ни в чем не бывало:

— Просто отец приехал.